выходила из облаков.Рикон покрутил медальон на ладони: странная простенькая вещица, зачем её прятать в такое место? Он еще раз оглядел потайной шкафчик и увидел, что между ящиками сбоку виднелся белый бумажный уголок. Свёрнутый вдове листок бумаги, который зацепился за нешкуренную боковину ящика. Затаив дыхание, он взял лист и понял, что это письмо. Рикон бы его не стал вскрывать, если бы не имя адресата: «Эмма Реттор», Эмма!
«Надеюсь, Артур меня не проклянёт. Мне не оставалось выбора, кроме как согласиться на твои условия. Эмма, ты жестокая ведьма, но, думаю, ты прекрасно знаешь об этом. Только прошу – куда бы ты ни решила сбежать, где бы ты ни оказалась с этой кучей денег – не передумай по своему обыкновению. Иначе я убью тебя. Как бы далеко ты не сбежала, я найду и убью тебя. Клянусь. Если только с ним что-нибудь случится…».
Рикон с удивлением пробежал эти несколько строк глазами, а потом еще раз. Да, они были написаны отцовской рукой, но никак не верилось, что отец может писать в таких выражениях. Кого отец так хотел защитить? Его? И что между ними могло случиться, чтобы писать такие письма? Что это за женщина? А Артур?.. Неужели речь идёт о графе Артуре?.. Он совершенно точно дал понять, что со страшим лордом Дэнеттом они были знакомы и, может быть, даже приятельствовали. Рикон прекрасно знал, что его матушку, умершую в родах, звали Кэтрин, и никакого другого женского имени от отца он никогда не слышал. Кроме того раза… Может, это её медальон? Но цепочка у него была совсем короткая, будто детская. Глубоко вдохнув, Рикон огляделся, бросив взгляд вверх, в высоченный каменный свод потолка, почерневшего от времени и запустения. Но ни эти стены, ни книги, ни высокие стремянки ему не ответили.
Единственная, у кого можно что-то узнать, была Нелли, но Рикон решил не тревожить моральные устои пожилой нянюшки чтением чужих писем. Спрятав лист бумаги и медальон в карман, он вернул полочку и деревянную планку на место.
–– Удалось ли вам найти что-нибудь подходящее? – спросила Нелли, когда юный лорд прошел из библиотеки мимо её кресла в гостиной.
–– Нет, – мотнул головой Рикон. – Придётся подарить эту нелепость и опозориться на всю жизнь, – хмуро сказал лорд, потирая ладони. Они будто горели от прикосновения к отцовской тайне. Хотелось поскорее её разгадать, но времени не оставалось.
Томас уже подготовил великолепный черный смокинг и белоснежную сорочку для предстоящего вечера. В гардеробной он начищал до блеска ботинки, когда Рикон вернулся в спальню. Он плотно прикрыл дверь сначала в свою комнату, потом в гардеробную, а потом сел в кресло у окна, еще раз достав из кармана письмо и медальон. Никаких новых смыслов в письме не появилось, а вот медальон под солнечными лучами заиграл мягким, серебристым цветом. Он будто бы светился по кругу, и едва выползающая из-за края луна утопала в этом свете так, что каплю слёз было не видно, будто не было никаких слёз.
Медальон Рикону очень
