от тяжких воспоминаний – но он абсолютно ни в чем не виноват! Именно ты его бросила, или хотела бросить. А теперь что? Тебе не стыдно? По большому счету, ты виновата перед ним, а не он перед тобой.
Анна онемела. Впервые Жики говорила с ней жестко – все прошедшее после трагедии время она старалась быть максимально мягкой и тактичной. И вот, оказывается, какого та о ней мнения!
– Ты действительно так считаешь? – ровно произнесла Анна.
– Я всегда говорю то, что думаю, – отрезала Жики. – Я считаю, что ты трусишь – а трусость отвратительна. Между прочим, если б не он и не испанец, неизвестно, выжила бы ты или нет. Именно они вовремя привезли тебя в больницу. Ни одна скорая б тебя не спасла.
Глаза Анны вспыхнули гневом, и голос ее задрожал:
– Если б не они, говоришь? Да если б не они, ничего подобного со мной бы не произошло!
– Вот как? – прищурилась Жики. – Значит, ты полагаешь, что эти двое во всем виноваты? А ты вроде как и ни при чем? Не слишком ли ты поторопилась переложить всю вину на своих мужчин? Да, действительно, они виноваты, но только в том, что любят тебя до самозабвения. Да, они потеряли головы, и ты чуть не рассталась с жизнью, но мучил и убивал тебя совсем другой человек!
Анна затравленно на нее смотрела.
– Значит, ты считаешь, что я сама во всем виновата? Тот человек тоже так сказал, перед тем как меня…
– Господи, деточка! – Жики бросилась к Анне и крепко обняла ее. – Да нет же! Я ни в чем тебя не виню! Но твой муж имеет право на то, чтоб ты с ним поговорила и не боялась его так, словно именно он – насильник и убийца. Он – хороший человек!
– Я знаю, – прошептала Анна, и, помолчав, добавила: – Пусть приходит. Но не представляю, как разговаривать с ним.
– А разве он знает о твоей измене? – спросила дива.
Анна залилась краской и пожала плечами.
– Если не знает, ты должна сказать. И не откладывать на потом.
– Я не смогу. У меня не хватит духа.
– Вот еще, глупости! – фыркнула Жики. – От тебя ли я слышу подобные речи?..
…Антон явился на следующий день, и Жики пригласила его в комнату, где задернули шторы и царил полумрак, и где в кресле, укрытая пледом, сидела Анна. Он только взглянул в ее сторону и кивнул, а затем, повернувшись к Жики, протянул той паспорт.
– Еще что-нибудь? – произнес он тусклым голосом.
– Я вас оставлю, – безапелляционно заявила Жики. – Вам есть о чем поговорить.
Старая женщина вышла и плотно притворила за собой дверь. В комнате воцарилась тишина, тяжелая и густая, и ни один из них не решался ее нарушить. Тишина обволакивала и оглушала, затягивая в омут, а они продолжали молчать – Анна искоса наблюдала за ним, страшась мгновения, когда он, наконец, осмелится заговорить. И вот – он осмелился.
– Ты уезжаешь? – ровно спросил Антон, не глядя на нее.
– Да…
– Если я спрошу куда, ты мне не скажешь? – в его словах не слышался вопрос. И Анна не
