машет кистью перед лицом художника хозяин постоялого двора.
– Не нравится мне этот ядовитый модный цвет. Пугают яркостью ворота, видны с соседнего квартала. Кисточка здесь клиентов принимал, а я здесь намерен покойно жить. Завтра поутру перекрашу ворота в синее. Старое приличное по духу мне милее, – заверяет магистрата в благонадёжности Стасипп, вступает во владение обновлённым домом.
Глава 2. Прогулка по агоре
– Алкеста, пробудись! Я вернул наш дом! Хвали меня, дочь! – едва распахнув дверь комнаты постоялого двора, изрекает Стасипп. – Дом наш стал краше. Покрашены стены. Узоры в спальнях пущены с потолка до пола. Мебели прибыло много всякой и разной. Тебе понравятся улучшения. Уютно и дорого выглядит наше жилище. Расписан андрон. Со столичным вкусом наш захолустный дом.
На лице девы появляется любопытство. Алкеста приподнимается с ложа. Откидывает одеяло, садится. Стасипп тут же вкладывает в руки дочери тугой кошель.
– Что это? – рассеянно принимает данное дева, откладывает в сторону кошель, поправляет причёску, смотрит в бронзовое зеркало.
– Ты подкинь! Пусть раздадутся волшебные звуки. Ну же, хорошенько потряси! О, как я люблю их глухое бряцанье! – Стасипп отнимает у дочери зеркало, подпрыгивает с ним на одной ноге, неуклюже изображая ритуальный танец жриц. Поёт басом в закопчённый потолок: – Зачем мне Бактры, когда есть Александрия!
Алкеста нехотя развязывает кошель, высыпает часть его содержимого себе на колени. На свет появляются серебряные драхмы и оболы32.
– Помнишь, говорил тебе, что восстану из пепла? Помнишь? Случилось то моё обещание в самые первые дни горестного путешествия в Александрию.
– Позабыла я тот разговор. Не помню ни первых, ни последующих дней. – Алкеста равнодушно ссыпает монеты обратно в кошель. – И что с того, мой родитель?
– А вот что – только вернулся я в родную Александрию, ха-ха, и сразу деньги добыл! Сразу целых шесть мин серебром полновесным. Легко деньги достались! Взятки никому не давал! Клятвы страшные не приносил у храма. Дельце прибыльное на пустячной болтовне провернул. Своё слово я сдержал. Любит меня этот город. Местные боги покровительствуют мне. Так-то, дочь. Пусть и переменчива судьба, но заботу добрых богов злому року никак не пересилить. Возьми-ка эти монеты, ступай на агору, прикупи нам съестного, хлеба, мяса вяленого, вина и воды. На днях подыщу нам кухарку искусную, будет кому нам стряпать еду. Вкусно поесть я люблю. – Стасипп наклоняется, доверительным тоном шепчет на ухо дочери: – Мы ещё вернёмся в столицу. Да-да! Обещаю, обязательно вернёмся! Вернёмся не проигравшими, вернёмся победителями. На Евтидема Второго я больше ставку не ставлю. Предал он меня. Отступился от филы сторонников. Метался в мятеже. От страха дрожал. Слабоволен для правления Евтидем. Кукла нарядная, кукла
Обол (др.-греч. ὀβολός) – мелкая монета, составлявшая 1/6 драхмы.
