Жажда наживы – разве сравнится она со страстью любовной? Нет, не сравнится. Кошель твой пуст, хоть и полон, нет в нём отрады! Не сломил ты меня путами. Горести я преодолею достойно. Воля крепка. Придумаю план похитроумней, чем твой. Сбегу от тебя, родитель, обещаю, сбегу. Сбегу ещё раньше твоего победного возвращения в Бактры. Люблю я безумно Аргея. Любовь – смысл жизни моей. Меня замуж насильно не выдашь! До сватовства не дойдёт. Не дочь я тебе, Стасипп. Не дочь. Нет ничего меж нами общего, кроме ненависти кровной. Несчастная невольница я в твоём заточении, безголовый старик.
Эхем запрягает лошадей. Алкеста понуро-уныло занимает привычное место внутри повозки. Плотно задёргивает полог печальная дева. Не радует солнечный зимний день Алкесту. Опытный возничий уверенно правит, дорога Эхему теперь хорошо известна. У ворот городского дома Алкесту встречает незнакомый муж с военной выправкой.
– Хайре, столичная красавица! Имя моё – Амфитрион. Бывший я гегемон Великих Стен, не пугайся, здесь я по воле отца твоего. – Отставной гегемон помогает покинуть повозку Алкесте. В правой руке Амфитриона массивная дубина. – Насилу дождался я вас! Солнце меня припекало, пить мне хотелось, а ворота покинуть нельзя. Твой родитель обещал мне оплату за услуги.
Алкеста оборачивается на возничего. Эхем молча жестом правой руки подтверждает правдивость слов говорящего.
– Сколько тебе должен родитель? – вопрошает мрачная дева и снимает тугой кошель с тонкого пояса.
– Ой, да сущая пустяковина, и оплатой-то её не назовёшь. Пара оболов. Приму и бронзой. – Амфитрион прищуривает глаза, оценивает немалый размер содержимого кошеля у девы.
Алкеста, заметив его взгляд, быстро отсчитывает не два, а три обола серебром, вкладывает монеты во влажную ладонь Амфитриона.
– Вы можете идти по своим делам, старший гегемон.
– Я-то, конечно, уйду. Дел у меня много своих. Кто же будет сторожить ворота? – Амфитрион, заполучив вожделенную оплату, совершенно забывает отметить щедрость Алкесты. – Неужто дом без защиты оставите? Тут и пса нет. Вдруг прежний владелец вернётся за имуществом? Видел его утром. Уходил он отсюда очень недовольным. Обчистил до нитки его ваш родитель.
– Правду служивый говорит, – поддерживает Амфитриона Эхем. – Вот вы на агору отлучитесь со мной, а тот пройдоха, арендатор то бишь бывший, завладеет нашей столичной повозкой, сложит на неё в нашу с вами долгую отлучку имущество, какое сможет, и всё…
– …Что всё? Договаривай, возничий. – Алкеста ловко вынимает ксифос из ножен Амфитриона, со странной улыбкой осматривает отполированное железо.
Эхем замолкает, поражённый действиями девы. Столичная дева держит мужское оружие так, словно бы вспоминая старую привычку. Говаривать за Эхема приходится Амфитриону.
– А случится далее вот что. Умчится на повозке
