style="font-size:15px;"> Почти месяц пробыл я тогда в поселке, а в середине января вернулся попутным бортом на свою зимовку.
Вскоре услышал по рации новость: Роза Соломоновна замуж вышла. И пишется теперь Петере. Юриса Петерса, высокого светлоглазого латыша, я знал. Раньше Юрис работал у геологов механиком. Был он спокойным, рассудительным человеком, и я мысленно пожелал этой паре здоровья и долголетия.
В середине марта я вернулся в поселок и сдал пушнину, на этот раз нормальную.
Многие охотники уже работали на припае: добывали нерпу. Присоединился к ним и я.
В нашу группу направили на практику студента-охотоведа из Иркутска.
Звали его Андреем, и он не столько учился охотничьему ремеслу, сколько бегал с фотоаппаратом. И приспичило ему заснять нерпу в момент, когда она выныривает для вдоха и расталкивает носом тонкий свежий ледок.
Видя его неопытность на льду, я отдал ему «коготь» Розы Соломоновны. А через два дня, когда мы спокойно обедали в избушке, Андрей ввалился в дверь из последних сил. Одежда на нем была покрыта ледяной корой и грохотала как жестяная.
Мы раздели его. Растерли докрасна. Кто свитер с себя снял, кто рубаху, кто штаны, одели в теплое, чаю налили: рассказывай! А он только клацает зубами по стакану, ни говорить, ни пить не может. Когда чуток отошел, объяснил, как из трещины выбрался. Обломок напильника раз за разом впереди себя на льду втыкал и подтягивался.
– Спасибо Вам, – уставил он в меня благодарный взгляд, – без этого «когтя» я бы… – и заплакал.
– Не мне спасибо, – и я рассказал собравшимся, при каких обстоятельствах этот «коготь» получил и кто его в одну минуту изготовил.
VIII. Второй коготь
Через пару дней я встретил Розу Соломоновну на выходе из магазина.
– Здравствуй, Роза, и поздравляю! Юрис – хороший мужик. Дай-ка сумки!
– Возьми, а то набила доверху – руки отпадут. Здравствуй и ты!
– Совет да любовь!
– Спасибо на добром слове! А то знаешь, разное говорят. Он ведь много моложе. Захомутала «мальчишку», закогтила, под каблук загнала. Н-ну, бабы! Лишь бы языки почесать.
– Надо оно тебе, Роза? Потрещат и забудут.
– И то. Знаешь, у него руки на месте. Вездеход собирает. Решили – собак в резерв. Будем на технике в тундре. И еще хочет такой, на колесах дутых, сделать летний тундровой мотоцикл. Поедем Сашу искать. Чует сердце, нет его в живых, а не успокоюсь, пока косточки не похороню.
IX. Египтяне в Арктике
Слезы звучали в ее голосе и я поспешил поменять тему:
– Роза, а ведь ты изменилась!
– Да ну?
– Правда. И в лучшую сторону.
– Это как?
– А вот смотри! – я поставил сумки на снег и постучал по часам. – Уже мы с тобой три минуты и двадцать семь с половиной секунд в разговоре, а ты еще и не ругнулась ни разу!
– Двадцать семь с
