– черные, с изрезанными вершинами. Я думаю, что горы похожи на зубы огромного великана, который раскрыл пасть, и мы едем внутри этой пасти. Копыта мулов тонут в песке, ударяются о большие и маленькие камни и постукивают. Слышится, как мулы фыркают при ходьбе. Вся дорога – это спуски и подъемы. Вышел месяц. Большие звезды ярко светят. Они рассеялись по всему небу, здесь и там собираются в кучки и цепочки.
Я поднял голову и смотрю на небо. Дедушка поет. Мы едем по долине, в конце которой я приеду к своей маме. Голос дедушки отдается эхом в горах. Он поет:
– Сегодня я считаю звезды. Не приходи ко мне, сегодня я болею. Не приходи ко мне, любовь моя. Сегодня все мои враги меня подстерегают.
У меня заболела шея, потому что я долго смотрел вверх.
– Дедушка, у меня болит шея.
– Не смотри на небо.
Я опускаю голову и смотрю перед собой. Передо мной светлый путь. Я вижу дорогу между ушей мула. Передо мной белые камни в лунном свете.
Понемногу меня укачивает, веки набухают, и меня клонит ко сну. Я стараюсь не заснуть. Дедушка рассказывает интересные, но страшные истории.
– Я как-то один ехал в Шахдад. Была такая же ночь, как сегодня. Было облачно. Я был один. Еду на лошади и вдруг вижу, что какой-то высокий незнакомец едет впереди меня. Он был очень, очень высокий. Я окликнул его: «Кто ты?» Он засмеялся и, подтрунивая надо мной, спросил: «Кто ты?» Эхо разнесло эти слова. Куда бы я ни ехал, он возвращался. Куда бы я ни посмотрел, я видел этого незнакомца. Я навел на него ружье, выстрелил и промахнулся. Может, я и попал, но человек не упал. Я сильно испугался. Я умолял его не беспокоить меня. Мои слова на него не действовали. Что бы я ни говорил, он повторял мои слова. Я пустил коня во весь опор, чтобы его обскакать. Не смог. Он всегда оказывался впереди меня. Я до утра с ним тягался. У меня пересохло во рту, и я не мог дышать. Когда рассвело, я увидел, что край повязки, которая была у меня на голове, отвязался и свис. Он висел прямо у меня перед глазами. Этот край головной повязки и был тем высоким человеком, который везде мерещился мне впереди.
Рассвело. Мы миновали горы и едем через пустыню, где находится Шахдад. Видны уже деревья Шахдада. Шахдад похож на большой сад, затерявшийся в пустыне. По мере продвижения вперед сердце у меня бьется все чаще. Я уже ясно вижу финиковые пальмы. Там родилась моя мама. Сердце бьется все сильнее. Я хочу взлететь и быстрее оказаться в доме и в роще моей матери. Мы подъезжаем к ручью, по обе стороны которого растут финиковые пальмы. Этот ручей – как нить, завязанная вокруг Шахдада. Ручей несет воду в Шахдад. Мне на память приходит бумажный змей. Шахдад, словно большой зеленый бумажный змей, лежит посреди безводной, бескрайней пустыни, а ручей словно нить, связывающая его с землей. Я не могу насмотреться на пальмы, большие и маленькие деревья и апельсины под пальмами. Я раньше часто пробовал финики с родины матери, но никогда до этого не видел финиковых пальм. Я хочу спрыгнуть с мула и дотронуться до стволов пальм. Стволы пальм обрезаны уступами. Дедушка мне не разрешает сойти. Мошрафи из-за нас еле дышит.
– Насрулла-хан, зачем ты взял с собой этого мальчишку? Такой бедовый и непослушный!
Мы
