подметила, как он не менее шести раз передернул крыльями и расправил плечи.
К этому добавлялись глухие удары в ушах, если она оказывалась слишком близко от иллирианца.
На пути им встретился еще один водный поток – довольно широкий, который вполне мог бы считаться рекой, не будь он мелким, с обилием камней. К счастью, туннель продолжался и за потоком. На этот раз обошлось без плавания. Когда переходили по камням, в свете звезды замелькали скользкие белые существа, торопящиеся убраться прочь. Брайс едва удержалась, чтобы не съежиться. И здесь вода сильно пахла железом. Чтобы отвлечься от малосимпатичной подземной фауны, она спросила:
– Эти туннели проложили фэйцы?
Неста, по-прежнему шедшая впереди, промолчала. Но Азриель откликнулся:
– Не думаю. Судя по приличным размерам, их, наверное, пробивал Мидденгардский червь. Для удобства перемещения между водными потоками.
– Так ли это важно? – не оборачиваясь, спросила Неста.
– Возможно, – пробормотал Азриель. – Нам нужно быть начеку. Червя может и сейчас занести в туннель.
Брайс охватила тревога.
– Какие у тебя основания так говорить?
Азриель кивнул на белую груду, которую Брайс ошибочно приняла за скопление тварей, чем-то напоминающих тритонов.
– Кости. Вероятно, тех крылатых существ, что порхали над мостом. Помнишь?
Брайс оступилась на скользком камне и вновь оказалась в воде, угодив туда ладонями и коленями.
На спину тут же легла сильная рука, но помощь Азриеля запоздала и не уберегла руки и ноги от порезов. Кожу начало саднить.
– Осторожнее, – сказал Азриель, опуская ее на прочный камень.
На этот раз она ощутила пустоту не только в ушах, но и в желудке. А кинжал Азриеля находился почти рядом, как и меч.
Азриель что-то буркнул и замер. Похоже, он тоже испытал эти ощущения. Кинжал и меч требовали, чтобы их соединили или, наоборот, разнесли подальше. Могли быть и другие варианты. Но их сближение порождало странную силу.
– Смотри под ноги, – только и сказал крылатый воин, отходя назад.
Тянущее чувство у Брайс исчезло. В ушах и животе наступило облегчение.
Добравшись до берега, она встряхнула ладонями, сбрасывая жжение. Запах крови, сочившейся из порезов, был сильнее, чем запах железистой воды. Потом она стерла кровь с ободранных коленей. Упав, она порвала легинсы, а они ей так нравились. Вместе с кровью отпадали и куски речного ила. Цокнув языком, Брайс вытерла руку о каменную стену, пытаясь очистить пальцы.
Она не сразу сообразила, что кровью и илом она измазала рельеф с двумя безмятежными фэйками, что услаждали себя игрой на инструментах, напоминавших лютню. Мысленно попросив прощения у фэек и давно умершего мастера, создававшего изображения, она пошла дальше. И шла. И шла.
– Руки у тебя до сих пор не зажили, – сказал ей на следующий день Азриель.
Трудно сказать,
