меня смятение отныне.Я вас люблю, я думаю о вас
И повторяю в мыслях ваше имя…
Я старался присутствовать на записи многих своих песен – боялся, что музыканты что-то не так сыграют, изменят темп или что-то ещё… Но так получилось, что «Возвращение романса» Анна записала без моего участия.
«Возвращение романса» звучит в исполнении Анны в сопровождении рояля. Помню свою реакцию на самое первое прослушивание этой записи: «Хорошо, что меня там не было, я бы только помешал, всё бы испортил». Анна Герман спела лучше, чем я сочинил. Она не изменила ни одной ноты, но её подача этого произведения была настолько одухотворенной, филигранной и проникновенной, что создало потрясающее впечатление. Это как два художника, которые рисуют один и тот же предмет – у одного картина выходит красивой, красочной, но обычной, а у другого – наполненной внутренним светом и содержанием. Так и Анна – она пропустила этот романс через свою душу, добавила в него «высокий стиль», интеллигентность, благородство. В нём слышна безграничность её таланта.
Вторая половина 60-х годов XX века. Москва. Знойный летний полдень. В старом дворе на улице Станкевича сижу с поэтом Леонидом Дербенёвым на скамейке в тени кирхи – лютеранской церкви. Но в этом готическом здании из красного кирпича уже давно не молятся. Здесь помещается Всесоюзная студия грамзаписи «Мелодия». Дербенёв пришел на «Мелодию», чтобы встретиться с молодой польской певицей. Она запаздывает. И вдруг мрачноватый дворик кирхи как бы просветлел, и даже неподвижные кленовые листья зашелестели на свежем ветру. По асфальту, стуча каблучками, в лёгком платье в продольную голубую полоску быстро шла высокая русоволосая девушка.
– Вот, – сказал Дербенёв и протянул ей сборник, – я принёс русский текст.
На сцене фестиваля польской песни в городе Ополе, июль 1965 года
В сборнике была напечатана песня «Танцующие Эвридики» – первая песня Анны Герман, которая облетела весь мир. Анна читала и напевала одновременно.
– Спасибо большое. Просто замечательно!
Дербенёв расцвёл.
– Замечательно, но… Что это – «и на всех континентах»… «это мысль, это чувство, это просто искусство». Леонид, это же не стихи Дербенёва, это текст Дербенёва. А где Орфей? У Катажины Гертнер в оригинале есть Орфей, который поёт, и поэтому к нему прилетают Эвридики.
Дербенёв помрачнел.
– Анна, это не буквоедский перевод, это моя версия.
– А, версия, ну пусть будет такая версия… Хорошо… Очень красиво…
В тот солнечный день Анна радовалась, что завтра с группой польских артистов уезжает в Крым – работать и купаться в Чёрном море. Но из-за этого у неё срывалась запись пластинки в Москве, и это её очень огорчало.
– И, кроме того, – сказала она, – у меня нет такой южной темпераментной песни, такого танго, что ли…
И вдруг я сказал:
– Танго «Анна»…
