Отказать не смеют, едят, давятся. А моряк еще подкладывает:
– Не стесняйтесь, вон сколько энергии потратили!
Дал им компотом запить, и любовника выпроваживает:
– Иди, – говорит, – долгая у тебя дорога.
Парень усмехнулся, посчитав моряка за труса, и нагло спрашивает:
– Ты меня за то накормил, что женку твою так хорошо обиходил?
– Нет, – отвечает моряк, – потому, что мне знакомый хирург говорил – на полный желудок любая рана смертельна.
И всадил ему кортик под пупок, по самую рукоятку.
Долго лежал парень в реанимации. Еле-еле жизнь ему врачи спасли. Сколько клятв он себе надавал, пока выздоравливал – и пить брошу, и курить, и по чужим женам бегать, трудом праведным заниматься начну…
Выписали его домой. А на улице весна, первыми цветами бабки торгуют, зелени зеленей не бывает… Но стал он своей клятвы придерживаться – больше рюмки, да и то по великим праздникам, не пьет; работать на стройку пошел – каменщиком; на скромной порядочной девушке женился. Живет новой жизнью, не нарадуется. И так у него гладко получается – ни разу не сорвался, ни разу прежних грехов не повторил.
Лишь некоторые странности ему покоя не давали. Стоит он, допустим, в очереди за разливным молоком, а в спину ему кто-то дышит тяжело, плечом острым наваливается. Терпит он, терпит, да поворачивается, чтобы замечание сделать. А перед ним мужик странный – шляпа на глаза надвинута, руки на животе сложены, пиджак на нем ветхий, листвой прелой пахнет… Перепугался он, раз сморгнул, другой, глядь, а перед ним не мужик, а тетка, стоит, улыбается:
– Поздновато на меня, сынок, заглядываешься, в матери тебе гожусь.
Через пару лет, едет он в автобусе., а рядом девушка сидит, молодая, вертлявая. Заговаривать с ним пытается. Усмехнулся он, вспомнив молодость свою непутевую. Но потом неладное заподозрил. Посмотрел на неё внимательно: юбка на ней коротенькая, из-под подола чашечки коленные выглядывают, желтые, в трещинках, а как улыбаться начнет, язык виден – черный, распухший.
Он к выходу, она за ним, он по улице скорым шагом, она не отстает – бойко так каблучками выстукивает… Насилу отвязался.
А жизнь идет своим чередом. Дети у них пошли. Хорошенькие, чудные, воспитывал их лучше любого отца. На работе бригадиром назначили, зарплату повысили – и всё так ладно получается: жена его любит, дети послушны, коллеги и соседи слова ему худого не скажут…
Сидит как-то вечером, журнал читает – жена, дети спят. Слышит стук в дверь, тихий, осторожный. Посмотрел на часы – время к двенадцати подбирается. Открывает – никого. Выглянул на площадку, может, кто балуется, – да нет, никого…
Вернулся, дверь запер, поворачивается, а в прихожей двое стоят. Веселые, молодые, улыбчивые – моряк и жена его.
Он стоит, глазами хлопает, а они ему:
– Не пугайся,
