Вы не могли бы, э-э… на минутку отвернуться?
Самита повернулась спиной, даже не попытавшись как-то пошутить и без намека на улыбку. Кип поспешно кинулся к койке, стащил с себя рубашку и неловкими руками отвязал кинжал, потом натянул рубашку обратно и сложил свой плащ. Он открыл сундук: внутри было только сложенное тонкое одеяло. Кип положил в сундук плащ и шкатулку и поставил его в ногах кровати.
– Ну как, ты закончил? – спросила Самита.
– Нет еще! Гм… погодите минутку!
Кип окинул взглядом койки. В помещении их было порядка шестидесяти. Незанятые – те, что были ближе к Кипу, – были не застелены, и под ними стояли сундуки. Занятые были накрыты одеялами, и сундуки стояли у них в ногах.
Здесь не было никаких укромных местечек; здесь в принципе не предполагалось никакой укромности.
Решившись, Кип сунул кинжал под матрас, поспешно застелил койку, постаравшись разгладить одеяло так, чтобы выпуклость была не слишком заметна. Закончив, он двинулся к Самите.
– Просто чтобы ты знал, – заметила она, – если ты хочешь, чтобы у тебя что-то украли, лучший способ – спрятать это под матрас. Все хулиганы и воры смотрят туда в первую очередь.
«Кошмар! Даже этого я не могу сделать как следует! Надо было рассказать про кинжал отцу. Даже если бы он его отобрал, это лучше, чем если его сопрет какой-нибудь шестнадцатилетний дрыщ. Черт побери, мама, неужели у тебя не нашлось медальона?»
Кип молча вернулся к койке, вытащил кинжал и огляделся по сторонам. Прошел пять рядов, подошел к одной из незанятых кроватей, открыл стоявший под ней сундук и засунул кинжал под сложенное одеяло. Все лучше, чем ничего. Морщась, задвинул сундук обратно под кровать.
– Чудесно, – проговорил он. – Что дальше?
Дальше его ждали портные, где Кипу пришлось раздеться, чтобы с него сняли мерку. Все портные оказались женщинами. Одна из них была довольно привлекательной, и когда она опустилась перед ним на колени, Кип, стоявший в одних трусах, понял, что его взгляд устремлен ей прямо в декольте. Следующие полчаса он старательно смотрел в потолок и молился. И как раз когда он наконец-то тронулся к выходу, благодаря Орхолама за то, что его тело не устроило ему никакого унизительного фокуса, еще одна из женщин, кашлянув, вручила ему запасную пару чистых трусов.
– Вообще-то их можно время от времени стирать, – доверительно сообщила она. – А также иногда мыть подмышки.
Кип едва не умер от позора.
Его заставили вымыться с губкой – он сердито отмахнулся от раба, попытавшегося ему помочь, – и надеть новую белую рубашку и новые белые штаны (и новые трусы заодно), а его старую одежду раб отнес в казарму. После этого они пошли зарегистрировать его у какого-то чиновника, который заставил Кипа написать свое имя на нескольких листах бумаги, а потом Самита отвела его в обеденный зал, где ему выдали очень скромный ланч, который пришлось съесть очень быстро, после чего она показала ему, где на каждом уровне расположены туалеты.
Наконец она отвела его к месту проведения его первой лекции.
