что не пришла на ужин, но вам не стоило появляться здесь.
– Я хотел вас увидеть.
Она поставила на полку за стойкой несколько бутылок вина.
– Очень это ценю, но, как видите, я работаю.
Теодор нахмурился – это была уже не та очаровательная и уверенная в себе вокалистка, с которой он беседовал в «Савое». И дело не в гламуре – в его глазах она выглядела столь же красивой, даже в поношенном платье и без макияжа, – но ему было больно видеть ее такой отрешенной и подавленной. И сдаваться он не собирался:
– Я видел табличку на двери. Магазин закрывается через десять минут. Мой водитель ждет на улице. Вы позволите пригласить вас на ужин сегодня?
– Не стоит. – Вивиан продолжала расставлять бутылки, не глядя на него.
– Почему нет?
– Потому что… просто не могу.
– У вас есть важные планы на вечер?
Наконец она повернулась к нему. В ее глазах застыла немая боль:
– Мистер Гиббонс. Я не думаю, что нам стоит знакомиться ближе.
– Но почему?
– Потому что вы – это вы. – Она указала на него рукой. – Заместитель министра чего-то очень важного. Вы одеваетесь в шитые на заказ костюмы и колесите по городу с водителем в униформе. – Она мотнула головой в сторону окна, на Джексона, который стоял у блестящего «бентли». – А я… я… просто девушка, которая работает в винном магазине.
– И поет, словно ангел, – напомнил он.
Ее глаза сузились:
– Хотите услышать, как я пою, – заглядывайте в «Савой». Как-нибудь.
– Если только удастся вас там застать. Но я не хочу ждать. Что случилось с той девушкой из «Савоя»? Которая советовала мне пойти потанцевать? Брать от жизни все? Неужели она не согласилась бы провести вечер за нескучной интеллигентной беседой в хорошем ресторане?
Ее лицо смягчилось, и он почувствовал облегчение от того, что все-таки сумел до нее достучаться. Ее взгляд едва заметно потеплел, губы дрогнули в призрачной улыбке.
– Значит, считаете себя нескучным и интеллигентным? – наконец ухмыльнулась она. – Не слишком ли это… самонадеянно?
Он тихо рассмеялся:
– Пожалуй. Это вы так на меня влияете.
Дверной колокольчик звякнул, извещая о новых посетителях. Теодор не сдвинулся с места и прошептал:
– Скажите «да». Я буду ждать на улице – столько, сколько потребуется.
– Вы очень настойчивы.
– Да.
– Ладно. – Она застенчиво улыбнулась. – Но давайте найдем что-нибудь поскромнее. Не могу же я идти в приличное место в таком наряде.
– Вы прекрасно выглядите.
Она подняла глаза:
– А вы бессовестно мне льстите.
Покупатели подошли к прилавку, и Теодор понял, что ей надо поработать. Надев шляпу, он бросил короткое «извините» вошедшим мужчинам и вышел на улицу. Он собирался ее дождаться – даже если ради этого
