что же было дальше?
– Они поженились, – ответила она как ни в чем не бывало. – И жили долго и счастливо.
Теодор подался вперед, загородив окно и стараясь перехватить ее взгляд:
– Подозреваю, что это не конец истории.
Наконец она посмотрела ему в глаза:
– Какое-то время они правда были счастливы, а потом мать завела скандальный роман с одним аристократом, с которым в итоге разбилась на машине.
Теодор откинулся на спинку сиденья и тихо выдохнул:
– Вот как. Сочувствую. Когда это случилось?
– Мне тогда было шестнадцать.
– Ужасно потерять мать в таком возрасте.
– Да. – Лучи заходящего солнца, проникавшие сквозь лобовое стекло, золотыми брызгами вспыхивали на ее волосах. – Но я уверена, что вы пригласили меня на ужин не для того, чтобы услышать трагическую и гнетущую историю. Вам понравилось, как я пою, и мне следует помочь вам спрятаться от ужасов современного мира. Вы хотите забыться, увлечься чем-то, что выходит за рамки ваших досадных обязанностей по планированию грядущей войны.
Ее слова были пропитаны горечью – той же самой, которая давно тлела в его собственном сердце.
– Возможно. А еще я очарован тем, как нечто столь трагичное может обернуться подобной красотой.
Она рассмеялась:
– Перестаньте. Вы как будто соблазнить меня пытаетесь. Я на это не куплюсь. Слишком практична.
Он невольно хохотнул в ответ:
– В этом я не сомневаюсь. Может, именно поэтому вы так меня заинтриговали. Похоже, за вашим хорошеньким личиком и волшебным голосом скрывается незаурядный ум.
– И вам это нравится? Вы отличаетесь от других мужчин. Большинству хватило бы красивого голоса.
Он хотел заверить мисс Хьюз, что не собирается соблазнять ее или играть с ней, но неожиданно задумался о своей жизни и причинах, по которым он до сих пор не женился на леди Кларе.
– Мне всегда было мало одного только волшебства, – признался он.
– Пожалуй, оно и к лучшему. Это правильнее бездумного потакания своим страстям. Я знаю людей, которые придерживаются иного мнения. Обычно это плохо кончается.
Конечно, она говорила о матери.
Они отвернулись друг от друга и устремили взоры каждый в свое окно.
Пока они ехали по Тауэрскому мосту, Теодор думал о своем прошлом и будущем. И о том, что никогда не потакал своим страстям. Он признавал только чувство долга.
– И часто отец поднимает на вас руку? – спросил он у Вивиан.
– «Часто» – растяжимое понятие, – почти непринужденно ответила она. – Если бы он только перестал пить… но это не так просто, учитывая, что у нас собственный винный магазин. Увы, все деньги он тратит на карты и выпивку.
– Сколько раз в месяц он вас бьет?
Вивиан глубоко вздохнула:
– Да не знаю. Раз или два, наверное, – после концертов.
Теодор сжал руки
