мне нравишься такой, какая есть, с естественным цветом волос, – сделал я притворное заявление, чтобы ободрить ее.
Я выпил полчашки кофе. Помешиваю жидкость ложкой. На поверхность всплывают белые ниточки: одни длинненькие, другие скрученные, эти неподвижные, те корчатся в странных конвульсиях. Зову домработницу.
– Эмилия, взгляни на кофе, что там в чашке?
– Червячки, – отвечает она бодро с невинным видом.
– Червячки? Откуда они взялись в моей чашке, черт возьми?
– В моей их тоже полно, – подтверждает с ужасом Талия.
– Они явно не из кофе, наверное, попали с сахаром, – выдвинула предположение домработница.
Чтобы проверить свою гипотезу, она высыпает содержимое сахарницы на тарелку. Черный сахар походит на влажную садовую землю, удобренную и плодородную, в которой нашли приют сотни извивающихся, переплетенных в клубки дождевых червей.
– Боже мой! Я ведь проглотила две порции пудинга, – восклицает Талия.
– Не беспокойтесь, сеньора, это червячки из сахарного тростника, они чистые и сладкие, – утешает ее Эмилия.
– И богаты протеином, – добавляю я, пытаясь убедить ее в диетической пользе существ.
Талия, бледная, поднимается, унимая дрожь, и произносит:
– Быстро принесите мне литр оливкового масла – я должна срочно выблевать этот перегной.
Глава V
Школьная рутина снова одолевала. Чтобы справиться с ней, приходилось изобретать особые методы обучения. В понедельник в голову мне пришла идея рассказать об исторических событиях, не используя имен и названий. Я решил сократить имена людей, названия городов, стран и местностей до их первых букв.
Сказано – сделано. Я опробовал систему на походах Юлия Цезаря. «Ю. Ц. пересек Р. и сразился с П. в битве при Ф.». Повествование без запретных слов требовало от меня сосредоточенности тибетского ламы. Ученицы оживились. Они делали записи в тетрадях со скоростью стенографисток ООН, протоколирующих речь пакистанского посла. Девочки заподозрили неладное: неужели министерство образования модифицировало образовательный процесс, чтобы занять делом потенциальных демонстрантов? Испуг не позволил им оценить преимущества новой технологии преподавания – экономию болтовни и сокращение круга тем до самых важных: войн и измен, смертей и вспышек чумы, как незаметных, так и масштабных.
Наигравшись вдоволь, я решил подписать мир с именами собственными. Инициалы на уроке истории уступили место машине времени. Своего рода автобусу, в котором я буду перевозить исторических деятелей из одной эпохи в другую.
Хильда внимает моим объяснениям с радостью комнатной собачки, которой дозволено побегать за бабочками. Мне чудятся слезы умиления в ее глазах. Такая радость от нововведения меня воодушевляет.
Предлагаю
