здесь ошиваться Перквизитор не будет.
Учитель замолчал, увлеченно разглядывая булыжник в мостовой и думая о своем. Словно могло быть сейчас нечто важнее, чем проникновение в город. Юти даже зубами скрипнула, кляня себя за свалившееся на ее голову невезение.
– А я вам скажу, кто убил Его Непогрешимость, – не унимался меж тем беззубый старик, которому, к слову, тоже не досталось ни единой монетки от проехавшего торговца.
– Известно кто – Обугленная Перчатка, – ответил вихрастый парнишка. – Только у них может хватить наглости и безрассудства напасть на Проповедника Дома Правды.
– Вот и нет, – радостно, совсем по-детски, вскрикнул старик. Правда, тут же успокоился и продолжил более сдержанно: – Всему причиной Ветеран-перевертыш.
– Это еще кто такой? – не изменяя себе, недовольно спросил тип с крысиными глазами.
– А я расскажу, – будто только того и добивался Гомир. – То было пять лет назад, когда закончилось Тимерское восстание. В Конструкт вернулось много солдат. И был среди них закаленный в бою ветеран по имени Аллариз. Во время одного из последних боев часть повстанцев через море бежала в Пустошь. Ну, и Аллариз был одним из тех, кто преследовал их. Что там произошло, уж точно не скажу, но вернулся он другим. Мрачным, тихим, хотя раньше первым весельчаком считался, к тому же все время на руку жаловался. Будто бы ранили его, но саму рану не показывал.
Все нищие вдоль дороги затихли, ловя каждое слово старика. Сам Гомир поднялся на ноги, и его безобразный вид уже не так бросался в глаза. Он будто бы стал даже выше. Узкие, направленные вперед плечи расправились, а лицо приобрело некую осмысленность.
– А вскоре начали находить мертвецов в самом страшном виде, будто их дикий зверь порвал. Да какой в Конструкте зверь, спрашивается? – Старик подождал, словно кто-то пытался с ним поспорить. И после продолжил: – То-то и оно. Но все мертвецы походили друг на друга как братья: сердце вырвано, а лицо обглодано. И не распознаешь такого. Вот…
Гомир замолчал, но оставался стоять, явно подразумевая, что будет продолжение. Так и случилось.
– И многие говорили, что на месте убийства прежде замечали Аллариза. Но то молва… Я же скажу, что сам знаю. Тогда шел я еще по целой и невредимой аллее Праведников и увидел Аллариза. Спутать его ни с кем нельзя было: здоровенный лоб, да на правую ногу чуть прихрамывал. Я и окликнул его. Да только пока он поворачивался, лицо Аллариза изменилось до неузнаваемости. А меня увидел, так и вовсе припустил!
– Вот хрыч старый, застращал, – сказал крысоглазый, облегченно выдыхая. – Обознался ты, вот и все. Ведь в самый солнечный день шпиль храма Аншары, если от наших врат смотреть, не различишь.
– Молчи уж, – отмахнулся Гомир. – Храм богини я всегда найду, даже если совсем ослепну. Да и зрение у меня тогда острее было. Вот только Аллариза не нашли, а сам он как в воду канул. И убийства прекратились. Но, как выяснилось, на время. Теперь вернулся Ветеран-перевертыш, и крови будет много.
Юти даже забыла, для чего тут сидит,
