Палыч:
– Девочки! Я на ужин пригласил всю компанию из Усадьбы. Фотографа с шофером, моделей и Любовь Робертовну. Правда, они придут нескоро! У них съемки почти до половины девятого. А потом они к нам присоединятся. Вы не против?
– Конечно же, не против! – тут же отозвалась Марья. – Очень мне хочется на эту компанию полюбоваться. Особенно на знаменитую Любку Пулькину! А то Толик мне за эти два дня все уши про нее прожужжал. Надо бы поглядеть на эту красавицу!
Глаша подняла глаза на подругу и выразительно вздохнула.
– А что я такого сказала? – притворно удивилась Маша. – Глаз да глаз за этими мужиками!
– Кстати, они уже приехали, мужики ваши! – крикнул с порога Карп. – К вам хотели бежать. Но отец Косьма не пустил – очень уж ему хочется московские новости послушать. А больше того – узнать, что в Усадьбе творится!
Услышав это, дамы быстро закончили работу, собрались. Направились к директорским апартаментам.
На широкой веранде, перед входом в дом, был расставлен огромный стол, на подоконнике медленно закипал самовар. Тетки Анна и Александра наперебой угощали Даниила и Толика, загнанных на диванчик, пирогами и сдобными баранками. Рядом с инспекторами на стуле сидел отец Косьма, он по привычке наматывал на палец кончик бороды и хитро щурился. Карп Палыч, счастливый от того, что Александра отвлеклась от него хоть на время, расслабленно развалился в своем кресле, с интересом слушал Толика.
Из дома вышла пышногрудая валькирия Дарья – средняя дочь попа, новоиспеченная жена племянника директора, вынесла в вытянутых руках большое блюдо с ароматной уткой.
– Тетя Шура сказала, – поведала она отцу бархатным грудным голосом, – Что нужно Даниила Владимировича кормить лучше. А то он исхудал очень! Я воду под пельмени поставила, литров десять.
Даниил, сидевший со стеклянными глазами, увидел Глафиру, засветился изнутри, и бесшумно, одними губами попросил ее:
– Спаси меня!
Глаша ловко, как кошка, проскользнула мимо попа, обеих теток, вывернулась из-под локтя Дарьи и непостижимым образом вдруг оказалась на диванчике, рядом с Даниилом, у него под мышкой.
Отец Косьма только крякнул. А тетка Александра умильно расплылась в сладкой улыбке.
– Добрый вечер, душа моя! – Прошептал ей на ухо Даниил, крепко прижимая ее к себе. – Я тут чуть с ума с ними не сошел!
Глаша умиротворенно улыбнулась и, положив голову ему на плечо, прислушалась к тому, что рассказывал Толик.
А Толик, поймав за длинный подол платье Маши, и усадив ее с собой рядом, продолжил прерванный рассказ:
– …и днем, в нашей лаборатории сделали анализ этой крови. Так что я могу со всей ответственностью успокоить жителей вверенного мне участка – никакого убийства в Усадьбе утром не было. Кровь использовалась птичья, куриная. От двух разных особей.
– Что на свете делается! – вздохнула Дарья.
– Это хорошо, что ты нас
