в обиходе называли этот торговый комплекс из-за цвета ларьков, контейнеров и палаток.
Делега, вновь застонав, приподнялся на локтях и, повернувшись на бок, попытался встать на ноги.
В этот миг огромная катушка из-под кабеля, стоящая на краю траншеи, зашевелилась. Неугомонный ливень вымыл из-под нее землю, и бездушная конструкция покатилась вниз. Искаженное ужасом лицо Артема Родионовича застыло гипсовым слепком. Его остановившиеся глаза до последнего мгновения оставались открытыми, а в темных, как ночь, зрачках отражалась все приближающаяся махина.
Трагедия произошла так быстро, что предотвратить ее никто не смог. В небесах опять раскатился гром, а потом зазвучали переливы мобильного телефона. Звонок доносился снизу, от человека, лежащего в канаве и раздавленного большой деревянной катушкой.
Екатерина Сергеевна вновь и вновь набирала номер своего мужа. Необъяснимая тяжесть сковывала ее женское сердце. Она ждала. Но Артем Родионович все не отвечал. И снова, вот уже в который раз, холодные гудки сменились звенящей тишиной.
Люди подземелья
(два месяца ранее)
Когда божество хочет наказать человека, оно прежде всего лишает его рассудка.
Еврипид
Из откровений Нонталпафига:
«Человек – это Бог, но прежде чем он это понимает, им может управлять Лукавый».
«Я – Бог».
«Лукавому райские кущи – геенна огненная. Стоит ли верить тому, кем управляет Лукавый?!»
«Ты – тоже Бог. Но Бог ли тот, кто рядом с тобой?»
«Душа – это сгусток энергии, на состав и примерный курс которого мы можем повлиять лишь пока жива оболочка. Что делает сгусток после смерти оболочки? Воссоединяется».
«Задача каждого человека – делая выбор и создавая окружение, найти истину, потерять истину, сформировать истину, донести истину, подчиниться истине. Воссоединиться».
«Любое сомнительное обстоятельство обусловлено ограниченностью сомневающегося».
«Верить всему, что тебе говорят – это безрассудство».
Глава 1. «Чертовщина какая-то…»
Почему он боится этой маленькой собачонки? Он не знал этого. Но что-то подсказывало: «Беги, Сержант, беги!». И Сержант побежал. Однако ноги настолько налились тяжестью, что бег давался с трудом.
«Не оборачивайся, Сержант! Не оборачивайся! Только вперед!»
И он продолжал бежать. А страх сковывал тело все больше и больше. Теперь стало отчетливо слышно: то, что находилось сзади, уже наступало на пятки.
«Господи, ну почему она так громко топает?! Это уже не маленькая собачонка, ведь так?!»
Сержант на ходу обернулся – и его охватил страх. Вместо дворняжки он увидел огромного питбуля. Весь образ несущейся во всю прыть собаки источал смертельную
