сделали, а здесь надо трап длиной метров четырехсот – чтобы угол наклона был в сорок пять градусов. Со ступенями, сплошной аркой над головой – и для жесткости конструкции, и для безопасности. Вдруг кто-то успеет сбросить сверху камешек на пару центнеров. Хотя, конечно, нужно все продумать так, чтобы исключить даже малейшую вероятность нападения. Точнее, вероятность будет, и очень скоро – но к этому времени наверху тот же броневик должен ждать форт. Какой, кстати, броневик?
Это он повернулся к татарскому сержанту, но тот только виновато пожал плечами.
– А толкать.., – не унимался Никитин, – хотя понятно – мой же трактор и толкнет. Только наш трап в стену упрется и все. Ног-то, которыми ратники перебирали, у него нет!
– Зато будут колеса, которые будут вращать постепенно наши богатыри, – он кивнул в одну сторону (на Салима); потом в противоположную – на Марио.
– А ведь есть еще Микола-украинец и Виталик Дубов, – вспомнил профессор, и тоже вступил в полемику, представив, как нарисованное командиром перед товарищами творение ползет по стене вправо или налево – неважно – и падает, и как ломаются внутри него кости все тех же богатырей.
Эта картина поразила многих, но не Александра Николаевича – этот человек не стал бы предлагать план действий, не продумав малейших деталей.
– А вот тут, – хитро улыбнулся он, – и пригодятся предложенные Анатолием липучки. Такие, чтобы колеса могли вращаться, а сдвинуться в сторону – ни на миллиметр. Ну и подстрахуем ребят – вон, хотя бы Бэйла.
Все повернулись к девушке, но та только недоуменно пожала плечами. Командир рассмеялся:
– Лазерный прицел, – объяснил он, – на твоей новой винтовке. Отъедешь подальше в степь и будешь вести кого-нибудь из ребят по выбранному ориентиру. А если трап поедет в сторону…
– Нажмешь на курок, – заржал Анатолий.
Профессор невольно улыбнулся – не сомнительной шутке тракториста, а ставшим уже привычными паре подзатыльников по голове Анатолия. Парень не обиделся на супругу и односельчанку Ольгу, даже затылок не почесал; его глаза загорелись азартом – он тут же присоединился к Ринату и остальным «художникам». Совсем скоро – понял профессор – нарисованная Кудрявцевым картина будет воплощена сначала на бумаге (в масштабе и мельчайших деталях), а затем и в пластмассе.
Он отошел в сторону, где стояли командир с Оксаной; их довольные лица словно говорили: «Мы свою задачу выполнили – теперь ваша очередь, ребята».
– Александр Николаевич, – пришла вдруг в голову Романова неожиданная мысль, – а ведь ты мог бы эту операцию сам провести.
– Легко, – не стал отказываться Кудрявцев, – ну… почти легко. Но ведь мы – команда! Мы должны быть вместе, как говорится – в горе и в радости, ну и так далее…
И профессор Романов понял командира.
– А чем мы займемся, пока будут строить трап?, –
