примеру тракториста) понял, что скоро в жизни русского лагеря должно произойти что-то необычное…
Операция «Буря на плато» – название конечно придумал тракторист – началась ранним рассветом. Глубокой ночью трап – длинный и прочный – который, заняв свое место одним концом на краю обрыва, напоминал бы туннель московского метро с эскалатором, временно не работающим, трактором подтащили к месту, намеченному для подъема заранее. Второй трактор тащил телегу с блоками, а за ней еще два широких трамплина, которые и установили перед отвесной стеной.
С первым лучом солнца Анатолий, занявший свое место на тракторе позади трапа, отпустил педаль сцепления, и длинная, снабженная арочным перекрытием лестница, поползла вперед. Вот она наехала на трапы; вот четыре больших – в три метра диаметром колеса натолкнулись на каменную преграду, и тут же четыре великана напряглись, отрывая толстые рычаги от пола при помощи крепких мышц – начиная с ног, до плечевого пояса.
– Раз, – скомандовал Кудрявцев, и колеса послушно оторвались от трапов и зависли в воздухе.
Назад им не давал съехать трактор, натужно ревевший далеко позади, и острые наконечники, которыми была снабжена гигантская лестница вместо якорей.
– Два, – и трап поднялся еще на метр.
Вчера вечером парни спорили, смогут ли они поднять эту махину в сто тонн весом.
– Ерунда, – махнул тогда Виталик Дубов, – прекращая спор, – я один гидравлическим двадцатитонником грузовик поднимаю, а тут нас будет четверо!
И трап действительно полз по стене! Надежные трещотки, изготовление которых оказалось самым сложным, не давали скользить назад рычагам. Профессор Романов – единственный, кто кроме командира и четырех силачей утяжелял сейчас трап, немного отступил от этой дружной команды. Он следил за красной точкой лазерного прицела, медленно ползущей вверх вместе с трапом над головой командира.
– Раз! – повторил Кудрявцев, – приближая одним словом край обрыва еще на один метр, – два!
– Это что получается, – неторопливо попробовал подсчитать Алексей Александрович, – секунд пять на один подъем рычагов; двадцать метров в минуту… За четырнадцать минут поднимемся?!
Радоваться времени не было. Профессор вдруг увидел, как красная точка отклонилась от макушки командира вправо – и хорошо отклонилась.
– Лево, – выкрикнул он, сообразуясь с неоднократно повторенными раньше командами.
– Лево раз! – выкрикнул погромче Кудрявцев, и Марио с Миколой замерли, передыхая, а Салим с Дубовым злее навалились на свои рычаги, – лево два!
– Хорош! – скомандовал профессор; он продолжил счет про себя, с тревогой замечая, как набухают жила на крепких шеях парней.
Он словно слышал треск мышц и скрипенье костей – с каждым метром все громче и громче. Но вот, отсчитав про себя сто пятьдесят, Алексей
