что он показывает. Но вот… полоска. Даже две.
Можно звонить.
В горле пересохло и кучей полезли мысли, какое это будет унижение – просить помощи. Умолять принять меня обратно в город. Извиняться и твердить, какая же я дура!
Образы будущего плоского существования сменяли друг друга и среди них не было ни одного светлого.
Но ведь магии нет!
В этот момент я заплакала, так горько, как никогда в жизни не плакала. Слезы текли по щекам теплыми полосами, и вовсе не от картины того приёма, что ждёт меня по возвращению в город. Мне было безразлично, потому что в результате там всё пойдёт по-старому.
Нет, я не могла до конца поверить, что обманулась. Что выдумала что-то такое… такое прекрасное. Как я могла выдумать его? Его голос? Его музыку? Как я посмела?!
Нужно нажать кнопку вызова и заговорить. Сказать, что заблудилась в лесу – в городе достаточно тех, кто сможет организовать спасательную операцию. Если захотят.
Но останавливало меня всё-таки не это. Не мысли, что меня могут и не спасти. А отчаяние.
Я рыдала, потому что не могла заставить себя нажать на кнопку – необходимость сделать это казалась такой же нелепой как прижать пистолет к голове и нажать на курок. Распрощаться с мечтой о моём мужчине, о чём-то более важном, чем цивилизация и максимально возможная по качеству и по длительности существования жизнь.
Я не могла.
А потом за спиной раздался шорох.
Спутниковый телефон упал на землю, когда я разжала руки и с трудом обернулась.
Он стоял в темноте, у ближайшего дерева. Его плащ сливался с травой, а над плечом высился точёный гриф гитары.
Луна серебрила его волосы, но оставляла лицо в тени. Только зрачки глаз блестели.
Теперь, по сравнению со сном, оказалось, что он выше меня, что его плечи шире, мышцы массивнее и физически он явно сильнее. Это было так же правильно, как темнота, опускающаяся на землю по ночам.
Мы стояли в тишине, и вдруг подумалось – как странно, я так давно не слушала городской музыки, потому что батарейки плеера сели, но ни разу об этом не пожалела. Потому что я слышу музыку сейчас. Совсем другую, недоступную слуху, играющую в сердце, неподражаемую…
– Привет.
Не знаю, чей это был голос. Его? Леса?
Он сделал шаг вперёд, и в тот же миг на грудь перестала давить тяжесть. Стало невыразимо легко. Столько пережитого сразу – и уход из привычной среды обитания, и надежда, сменившаяся отчаянием, и фантазии, и метания. Столько сложностей. А теперь всё так просто. Так понятно.
Как там раньше говорили?
Хоть на край света…
Я оставила за спиной вещи, включая телефон, в котором еще теплилась зарядка, а, следовательно, последний шанс запросить помощь, раскаяться и вернуться к прежней жизни. Он уверенно протянул мне руку – и я приняла её. И ступила к нему, не оглядываясь, потому что в мире нет ничего более важного.
Вот
