ко мне ближе, чем на сто шагов. Проклятье! Что ему нужно, ты не знаешь?
– Не знаю, синьор. Только рен Сироткин велел вам передать одну фразу…
– Какую? – Тутмос насторожился, даже дыхание задержал. Мигель нахмурился, почесал переносицу, потом затылок:
– Как же он сказал? Больно мудрено. Ага, сейчас вспомню. Лето вместо осени… Нет, не так. Ах да, слушайте: «Лето поменялось с осенью местами». Что бы это могло значить?
Команданте выдохнул. Но нельзя сказать, чтобы с облегчением.
– Еще он мне подмигнул, – добавил Мигель. – Мне показалось – по-дружески.
– Рен тебе подмигнул? – не поверил Тутмос. – Ладно, веди этих надоед в гостиную.
– Всех?
– Что значит – всех? Обоих. Рена и полковника. Полковника, старого хрыча, лучше убивать в доме. Так ведь?
Мигель растерянно захлопал глазами, не зная, как понимать слова хозяин. Шутит тот, или говорит серьезно.
Наконец выдавил:
– С ними какая-то девица. Ее тоже…
– И девицу тоже тащи. Уж кого-кого, а девицу я точно не оставлю за воротами.
– Я так и думал! – Мигель помчался выполнять указание.
Тутмос кинулся в соседнюю комнату. Эта спальня была почти таких же размеров, что и комната команданте. Во всяком случае, кровать ничуть не уступала по габаритам ложу хозяина.
Едва скрипнула дверь, Ланьер вскочил. Был он в одних трусах, зато в руке – пистолет. Увидев команданте, Поль сел на кровать и спрятал оружие под полушку.
– В чем дело? Прибыл транспорт? – спросил Ланьер.
– Как бы не так! Прибыли рен Сироткин и полковник Скотт. Ты знаешь Сироткина? Ему можно доверять?
– Деньги можно давать в долг и на хранение. Себе не возьмет. А вот насчет тайн – не знаю. Ладно, поболтай с гостями о каких-нибудь пустяках, я скоро выйду к ним. Только про наши игрушки ни слова.
– Конечно, ни слова. Я же не дурак, как полковник! – приосанился команданте.
2
– Ничего себе поместье, – бормотал полковник Скотт, пока гости шли через холл в гостиную. – И этого человека называют бескорыстным! Видели, какие у него вазы? А люстра? А ковры? Кто за все это заплатил?
– У вас есть возможность спросить об этом у команданте, – отозвался рен Сиротин. – Впрочем, я уверен – он все это барахло мало ценит. – В отличие от своих спутников, рен свободно говорил по-испански.
– Ошибаетесь, рен, очень даже ценю, – команданте встречал гостей на пороге гостиной и отвечал по-английски. Говорил он довольно сносно, хотя и с сильным акцентом. – Особенно эту шкуру на полу. Прошу ступать осторожно. Она из Дикого мира, подарок друга, спасшего мне жизнь.
– Я бы на вашем месте носил эту шкуру на плечах, – сказал рен.
– Ого! Какая ж пуля может свалить такого зверя? – изумилась Женька.
– Двенадцатый калибр.
– Двенадцатый? –
