из нападавших, другой отлетел на несколько шагов, но устоял на ногах. Из носа его потекла кровь. Двое других бросились на Фёдора. Откуда ни возьмись, словно из-под земли, выросла высокая мощная фигура Ганса Гюнтера. Он схватил двух подростков за шиворот, поднял над землёй и стукнул лбами.
– Паршивцы, хотите сорвать задание Фюрера поставки продуктов питания для воюющей армии? Сдам в Гестапо, там вас научат уму-разуму. Вон отсюда, чтобы я вас никогда не видел!
Он бросил их на землю. Когда подростки стали убегать, Гюнтер пинком ноги в задницу придал одному из них ускорение.
– Если этих паршивцев не напугать, они приведут Гестапо, тогда вам, ребята, несдобровать. Нападение на членов «Гитлеюгенд» наказывается расстрелом.
Ганс погладил кудряшки француза и пошёл по своим делам.
– Благодарю за помощь. Меня зовут Питер Старк.
– Фёдор Станков.
Ребята подружились. Фёдор быстро освоил французский язык, и они на нём общались. У Питера с освоением русского языка возникли трудности, или язык труден для освоения, или учитель плоховат, или ученик не способен к овладению языка. Когда война закончилась, их освободили от трудовой повинности американцы. Ганс Гюнтер тепло попрощался с Фёдором и Питером, выдал им не большие суммы денег. Армия Вермахта всё время войны выплачивала Гансу Гюнтеру за продукты символические денежные суммы. По прибытии во Францию, радость от встречи отца с сыном не знала границ. У них из глаз лились слёзы радости, когда они обнимали друг друга после долгой разлуки, длиною в шесть лет. Жорж Старк, отец Питера, потерявший на войне двоих сыновей и дочь, уже не чаял встретить третьего, последнего сына. За обедом он выставил бутылку старого бургундского вина, сохранившуюся с благословенных довоенных времён.
– Я благодарен богу, что он сохранил хотя бы одного сына, мою надежду и опору в старости.
– Это не бог, отец. Даже в бесчеловечное время встречаются добрые люди, это они спасли меня от смерти. Как многие люди в разных странах, немцы тоже ходят в церковь, просят у бога победы своим преступным планам, После церкви идут в концлагерь, сжигают людей в крематориях, травят их газами, затем бульдозером закапывают трупы в заранее вырытые канавы. Будь бог на самом деле, он этих выродков, недочеловеков, поразил бы молнией. Из слабо верующего, отец, я стал атеистом.
– Не будем говорить о религии, я не силён в этих сферах. Лучше расскажи, сынок, что пришлось испытать.
– Мои слегка вьющиеся тёмные волосы играли со мной злые шутки. Когда немцы схватили меня здесь, во Франции, признали во мне иудея и отправили в лагерь, где все пленные подлежали уничтожению. Газовые камеры и печи крематория работали круглосуточно, и без выходных. Я видел, как бульдозер ходит по горе трупов, зарывает их в землю. Меня часто избивали охранники. Издеваться надо мной и избивать,
