койке весь в бинтах, только глаза свободны от повязки. Он был без сознания, рядом с койкой стояла капельница, через которую в кровь Старка вводились лечебные препараты. В палате дежурил врач, он следил за состоянием пациента, готовый в любую минуту оказать помощь. Питер склонился над отцом, губы Питера подрагивали, из глаз выкатились две предательские слезинки. Несчастье с отцом подкосило Питера. Он мало спал, словно привидение, бродил по большому пустому дому. Чуть ли не силой Фёдор усаживал его за стол. Время, проведённое в концлагере, с почти ежедневными побоями, не прошло даром для организма Питера. Сильнейший стресс, полученный при несчастье с отцом, стал последней каплей. Израненный при побоях, организм Питера сдался болезни. Его внутренние органы отказывались выполнять свои функции. Питер слёг в постель, его стали мучить боли, он стонал, временами метался в бреду. Его отвезли в лечебницу, врачи не давали утешительных прогнозов. Фёдор метался между лечебницами, в которых проходили лечение Питер и Жорж. Большое хозяйство Старка тоже требовало его внимания. Европа оживала после войны, обувным фабрикам требовалась хорошая кожа от хозяйства Жоржа Старка, увеличивался спрос на продукты питания. Фёдор информировал Жоржа о положении дел в хозяйстве, выполнял его рекомендации.
Через месяц Питера не стало, он тихо скончался, не выходя из комы, пребывал в которой последние пять дней. Фёдор похоронил его, и впервые в своей жизни, горько плакал у могилы.
Жорж вернулся домой прикованный к коляске, правая рука висела как плеть, на лице от швов остались рубцы. Он только дома узнал о смерти последнего родного сына, стойко перенёс удар судьбы, но замкнулся, почти перестал говорить, молча ездил в коляске по дому, часто заезжал в комнату Питера, и много часов находился там. Фёдор взвалил на свои плечи всю заботу об огромном хозяйстве Жоржа Старка, который уже не помогал своими советами и рекомендациями, на вопросы Фёдора или отмалчивался, или нехотя говорил, чтобы Фёдор поступал, как знает.
Как иногда бывает, человек собирается принять решение, но вокруг вертятся события, вынуждающие действовать совершенно в другом направлении, чем намечалось ранее. Фёдор не мог оставить Жоржа Старка в почти беспомощном положении, и уехать на свою Родину. Он нанял для Жоржа трёх сиделок с медицинским образованием, одна из них постоянно должна находиться с пациентом.
В один из дней прибыл мужчина, одетый в добротный серый костюм и белую рубашку. Наряд завершал серый, в мелкий горошек, галстук. В руках гостя толстая чёрная кожаная папка для бумаг. Жорж Старк и его гость уединились в кабинете и о чём-то беседовали несколько часов. Через две недели визит незнакомого Фёдору гостя повторился, на этот раз он пробыл в кабинете Жоржа не более тридцати минут.
Вечером Жорж обратился к Фёдору: – Фёдор, прикажи накрыть праздничный ужин и принеси из подвала бутылку хорошего бургундского вина, выдержанного,
