до острого подбородка. Я заметила капельку пота, скользнувшую по нему. Стиснула зубы – это все притворство, чертовы уловки хищника. Он не человек. Он даже не дышит.
Легкий запах парфюма – дьявольски приятного – достиг моих ноздрей, и я почувствовала стойкое отвращение к тому, что он пытался мне внушить. Я не попадусь на это… точно нет!
«Мы, люди, готовы услышать вас. Дайте нам шанс понять вашу природу, желания и потребности. Быть может, это позволит нам избежать боли и страданий».
Я наблюдала, как темная лава бьется внутри него и запекается под воздействием света. Глупо даже надеяться, что он расположен вести разговоры по душам или решать судьбы мира от лица всех пришельцев.
Мое дыхание все еще царапало горло и шумно выбивалось из груди.
Итак…
«Здравствуйте, меня зовут Элеонора. Я человек».
Довольно просто, но язык будто прирос к небу. Внутри меня снедало ощущение собственной ничтожности.
«Я человек», – это выглядело так, будто я пыталась за это извиниться.
Мельком бросила взгляд на непрозрачное стекло, за которым за мной внимательно следила целая команда ученых. Я должна четко следовать инструкциям, но ведь то, что я чувствую, и то, что должна сказать – совершенно разные вещи. Стоит ли начинать наш диалог с обмана?
С кем я пытаюсь договориться? С чудовищем?
Я некоторое время колебалась – ритм сердца был дьявольски быстрым.
Меня тошнило от необходимости притворяться, сдерживаться и пытаться угодить тому, кто никогда и не думал о милосердии по отношению к людям.
Не знаю, в какой именно момент я решила послать к черту все инструкции, но с моего языка слетает:
– Я – Эля, – безо всяких приветствий. – Ты не хочешь слушать, но мне все-равно.
Грудная клетка пленника вздымалась от дыхания, кожа блестела от пота. Рельефные мышцы на груди и руках, узор вен, трепещущая жилка на шее – да, он просто актер!
Во мне снова вспыхнула злость. Передо мной – убийца. Может ли он хоть что-то сказать в свое оправдание?
Сидит сейчас здесь, как проигравший, и отдувается за всех своих собратьев! Да, нам, людям, тоже больно. Мы теряем близких на войне, которую развязали именно эти космические засранцы!
Я хотела знать, почему.
Мне нужен был ответ.
Почему.
Миллион этих «почему»?
Ангелина, мои родители, сотни тысяч девушек – почему?
К моим глазам подступили слезы, и я сжала челюсти. Не собираюсь плакать. Нет, это существо не увидит моих слез. Именно он сейчас пленник. Он жариться здесь под ультрафиолетом. И он ответит на это гребаное «почему»!
– По какому праву вы убиваете нас? – выпалила я, с трудом сдерживая злость.
Дубровский, уверена, негодует, ведь его текст был более… дипломатичным.
Слипшиеся пряди волос перед лицом пленника слегка качнулись от дыхания – больше ничего! Он безмолвен.
Мне
