знаю, смогу ли я хоть когда-нибудь спокойно смотреть на этих существ, не испытывая боли от воспоминаний, отравляющих мою жизнь. Его тело создано для того, чтобы убивать – оно идеально, на самом деле. Оно красиво до слез. Почему мироздание сотворило это существо таким – безупречным, словно ангел?
Со стороны мое поведение можно расценить, как саботаж и диверсию. Я даже жду, когда в комнату ворвутся военные и выведут меня. Представляю, как зол будет подполковник Суров, который искренне в меня верил.
Не хочу думать, что все испортила.
Наверное, Дубровский потребует моей замены. Это очевидно – я всех подвела.
Вынимаю из кармана четки и перебираю – раздаются тихие щелчки.
Мне просто нужно успокоиться. В душе бушуют эмоции. Я прямо сейчас нарушаю все запреты: я смею что-то чувствовать. Да, внутри меня просто фейерверк.
Четки щелкают у меня в руках.
Этот звук успокаивает.
Я размышляю о том, что чужак за все время не сказал ни слова, и убеждаюсь, что для него люди – пустое место. А я еда, которая сама к нему пришла, не более. С чего я взяла, что у меня хоть что-то получится? Возможно, я просто его раздражаю, ведь он не может до меня дотянуться. Не может сожрать.
Прохладное дерево, покрытое лаком, скользит между пальцев: «Щелк-щелк…»
Бусин в четках десять, я считаю про себя, думая о родителях. И мне снова больно.
Щелк…
Конечно, я могу сидеть здесь до самого рассвета, тщетно надеясь, что чужак меня заметит. И буду сидеть. До тех пор, пока меня отсюда не вышвырнут.
Буду сидеть, чтобы это существо, прикованное к креслу, видело – не боюсь.
Щелк…
Наверно, чужаки слишком самонадеянны, раз решили, что вселенная существует только для них, а люди обязаны плясать под их дудку и умирать им на радость.
Щел-л-лк…
Я буду сидеть здесь столько, сколько смогу. Пока пальцы не заболят, стираясь в мозоли от этих четок. Пока глаза не станут слезиться от яркого света. Пока ультрафиолет не поджарит меня. Я буду сидеть здесь вечно.
– Прекрати, – хриплый после долгого молчания голос заставил меня враз покрыться горячей испариной.
Четки замирают в моих пальцах – сердце разгоняется, точно реактивное, бьет в горло, и я задыхаюсь.
Я не рассчитывала…
Я почти не верила…
– Еще и это, – мужской вздох.
Мое тело каменеет, но мне каким-то чудом удается достойно встретить взгляд янтарных глаз пленника.
Ленивым движением головы он смахивает длинную челку со своего лица, и я вижу, как он красив. Как и положено всякому чужаку красив чудовищно, до отвращения. Мужественный подбородок, высокие скулы, красивые губы – он выглядит довольно молодым. И очень дерзким.
– Твои щелчки раздражают. Ты можешь делать это в другом месте? – спокойно спрашивает он.
Прошу заметить, он все еще жарится под ультрафиолетом.
Он ничего не говорит по поводу
