надо подождать. Детектив спокойно откинулся на спинку лавки, развернул свежий выпуск «Московского комсомольца» и углубился в чтение.
Однажды, в прокурорскую бытность, ему расписали дело Николая Силаева, 1983 года рождения. Мальчик, бросив школу, развлекался тем, что по вечерам убивал подвыпивших прохожих. К моменту, когда его задержали «убойщики», на счету рослого угрюмого подростка с еле внятной речью и опухшим от постоянного пьянства невыразительным лицом было три жертвы. На следствии признался еще в двух убийствах. Один эпизод запомнился Шмыге особо. Тридцатидвухлетний инженер Нижневолжского автомобильного завода вернулся от своей девушки часам к одиннадцати вечера. Жил в двухкомнатной квартире с отцом-инвалидом, за которым терпеливо и добросовестно ухаживал. В тот вечер сказал, что они с подругой наконец решили узаконить отношения. Они проговорили до половины первого, затем отец лег спать, а сын решил сходить за бутылкой пива в ночной киоск, что располагался неподалеку от дома. Вышел в 0.25, с собой взял десять рублей. В 0.10 Чернецов покинул кафе «Гвоздика», где пробыл около двух часов с неустановленными лицами, и вышел на охоту. К киоску он подошел в 0.27, как раз в тот момент, когда инженер расплатился за пиво и направился к дому через небольшой палисадник. Чернецов догнал несчастного и «нанес потерпевшему тяжкие телесные повреждения, от которых тот скончался на месте».
Хронологию совершения преступления Шмыга установил по минутам, благо отец запомнил по большим электронным часам время, когда вышел сын; запомнила стеснительного и чистенько одетого покупателя продавец, которую в 0.30 должна была сменить напарница. Засекла время и бдительная бабулька, вызвавшая дежурный наряд милиции, когда услышала у себя под окном шум драки и увидела, как подросток топтал несчастного кованными армейскими ботинками.
Две минуты, сто двадцать секунд, решили судьбу мирного, безобидного, глубоко порядочного человека, на похороны которого собралось огромное число людей. Выйди из дома на две минуты раньше, он бы успел уйти от киоска незамеченным убийцей. Выйди двумя минутами позже, он бы не застал Чернецова, который шел мимо и направлялся, по его собственному признанию, к минимаркетам у станции метро «Автозаводская», где выпивох в этот час всегда много, да и рядом густолиственный простирался на два километра старый парк, в котором нашли смерть трое из пяти его жертв.
Сто двадцать секунд плюс, сто двадцать секунд минус – и хороший человек остался бы жить. Во многих других драматических происшествиях минуты и секунды играли подчас решающую роль в определении человеческой судьбы. Поэтому Иван Петрович не спеша перелистывал газетные полосы. Десять минут, даже полчаса никак не повлияли бы на предстоящую встречу с будущим клиентом. На московских курсах детективов НС им крепко вбили в голову простенький совет – если нет необходимости предпринимать срочные действия, то не спешите, ни в коем случае не делайте резких торопливых
