вам придется обойтись без – завтрака.
– Пропустить завтрак? Но почему?
– Потому что ровно через четыре минуты мы выходим из дома и отправляемся в контору, мистер Томас.
Послышался негромкий смех.
С тарелкой в руках, открыв рот и намереваясь возразить, Стефани оторвала взгляд от подноса и вдруг осознала, что в комнате есть кто-то еще. Во главе стола сидел седовласый сэр Джон с багровым лицом. По правую руку от него расположилась леди Шарлотта, изящная, словно пастушка со средневековой пастели.
И, конечно, маркиз Хэтерфилд.
Он сидел по левую руку от сэра Джона, повернувшись спиной к столу. На нем был светло-серый костюм из тонкой шерсти, который плотно облегал его широкие плечи. Он повернул голову и посмотрел на нее. От смущения взгляд Стефани скользнул по гладко выбритой коже шеи и щек, но остановился, так и не добравшись до насмешливых голубых глаз. Он был таким восхитительно свежим, что его хотелось съесть, попробовать на вкус каждый дюйм этого идеально сложенного мускулистого тела, правда, в горле у него что-то булькало, словно он пытался справиться с чем-то, что стремилось вырваться наружу.
И это что-то весьма напоминало приступ смеха, который он сдерживал изо всех сил.
– Прошу прощения, ваша светлость, – сказала Стефани, – вы что-то хотели сказать?
Он слегка коснулся пальцами губ.
– Бенджамин Франклин.
– Бенджамин Франклин?
– Американец, о котором вы говорили. С электриче-ством.
– Ну да, конечно. Спасибо, – сказала Стефани и, опустившись на стул, жестом подозвала лакея, чтобы он налил ей чаю. – Обещаю, сэр Джон, это займет не более десяти минут. Спасибо, любезный, – последние слова были обращены к лакею, который с мрачной величавостью поставил перед ней чайник. Она наполнила до краев большую чашку и с удовольствием вдохнула аромат. – Вы не могли бы подать горячие тосты? Эти уже остыли.
И снова сдавленный смех.
Склонившись над чашкой, Стефани подняла глаза и посмотрела на леди Шарлотту. Вчера ей пришлось целый день терпеть вызывающее хихиканье этой леди, ее высокомерные усмешки и тому подобное. Но всякому терпению приходит конец.
– Что вас так забавляет, леди Шарлотта? Или, может быть, вы со вчерашнего дня не можете успокоиться?
Его светлость рядом с ней едва заметно повел плечами.
– Ничего подобного, – сказала леди Шарлотта. – Просто меня привлекло выражение лица сэра Джона.
Стефани повернулась и удивленно посмотрела на сэра Джона. Неяркого света электрического светильника на стене вполне хватило, чтобы разглядеть его лицо во всех деталях: багровая кожа, широко открытые глаза, гневно сведенные у переносицы брови, сжатые челюсти.
Глоток горячего чая, который должен был пройти по пищеводу, приятно согревая его, неожиданно попал в дыхательное горло.
– Я всегда
