ему в подробностях историю ее деторождения. Врач с ужасом узнал, что у Китти имеется одиннадцать выживших детей и что ровно столько же умерло во время родов или вследствие выкидышей.
– Вы больше не можете иметь детей, – жестко заявил ей доктор. Лежавшая перед ним на кровати женщина выглядела на все шестьдесят, хотя ей было сорок лет от роду. – Это слишком опасно и для вас, и для них.
– Но мой муж… – Китти, смущенная и растерянная, умолкла на полуслове.
– Ему придется предохраняться. Или, если хотите, я стерилизую вас.
Хирург пожалел о том, что не сделал этого во время операции. Тогда она бы просто ни о чем не узнала.
– Что это значит?
– Я удалю вам яичники, и вы больше не сможете зачать, – пояснил он, думая о том, до чего же все-таки невежественны эти бедняки.
Врач с нетерпением ожидал, когда закончится стажировка и он сможет вернуться в клинику, где будет лечить пациентов своего круга.
– Но это же страшный грех! – пробормотала Китти, потрясенная до глубины души. – Сам Папа Римский запретил контроль над рождаемостью, а монсеньер Келли выступил против этого с амвона.
– Ни Папа, ни монсеньор Келли не будут вынашивать ваших детей и воспитывать их. Они также не оказывают финансовой помощи нашей больнице, которой приходится бороться с последствиями столь безответственного поведения.
Китти еще больше ужаснулась, услышав критику в адрес Папы Римского и монсеньора Келли.
Хирург сказал, что пошлет за Томом. Поскольку в трезвом виде супруг Китти изрядно опасался врачей, медсестер, полицейских и священников, то, получив письмо с требованием немедленно прибыть в больницу, покорно повиновался.
– Ваша жена может запросто умереть, если вы сделаете ей еще одного ребенка, – без обиняков заявил врач небритому мужчине, который, сгорбившись, сидел напротив него по другую сторону стола. Том пришел на обед домой, чтобы не тратить лишние деньги, и потому не счел нужным переодеться. – А если она умрет, вас обвинят в убийстве. Вы понимаете, о чем я говорю?
Том смиренно кивнул в ответ.
– В убийстве! – с нажимом повторил хирург, наслаждаясь звучанием этого слова. – Из-за этого убийства вас не арестуют и не предадут суду, но тем не менее в вашей религии оно считается смертным грехом.
Не зная, что ответить, Том уставился на носки своих башмаков. Похоже, этот докторишка говорил правду, поскольку носил белый халат – явный признак обширных и глубоких познаний.
– Папа Римский сочтет это смертным грехом, равно как и ваш монсеньор Келли, – уверил Тома врач, втайне поражаясь тому, какую чушь несет, но сидящий перед ним дуболом, похоже, воспринял его слова со всей серьезностью.
– Если хотите, – покровительственным тоном продолжал хирург, – я могу дать вам одну штучку, которая не позволит вашей жене вновь забеременеть.
– О нет, я не смогу ею воспользоваться, доктор! – заскулил Том. –
