натянуто улыбнулась мне женщина, доведя меня до обеденного зала. – Думаю, отсюда ты без труда найдешь дорогу в свою комнату. Вино все еще ожидает на столе, можешь забрать его. Я же, пожалуй, вернусь к себе и попытаюсь уснуть. Старый затворник одним своим видом сумел испортить мне настроение.
Она удалилась. Ну а я, взяв начатую ей бутылку, решил, что сидеть одному здесь будет не слишком приятно. Накинув одежду потеплее, я вышел за дверь особняка и по тропинке, ведущей вдоль его стены, спустился к озеру.
Спать мне, конечно же, совершенно не хотелось. У берега, в окружении нескольких невысоких деревьев, нашлась широкая скамья. На нее я и поставил лампу, которой все это время освещал себе путь. Потом наполнил бокал, захваченный вместе с вином из обеденного зала, и, плотнее укутавшись в пальто, сделал небольшой глоток. Напиток отдавал каким-то необычным привкусом, более всего напоминавшим слабый оттенок увядшей виноградной листвы. Но в общем оказался вполне приятным.
Я глубоко вздохнул и огляделся. Звезды и молодой месяц лишь слегка рассеивали ночную тьму, отражаясь в бескрайней глади озера. Вокруг то и дело возникали и таяли неясные шорохи. Где-то далеко справа блистал огнями Молтен Рок. В свете их видно было только подножие возвышавшейся над ним скалы. Вершина же ее тонула в кромешном мраке, властвовавшем всюду.
Впереди, там, где воды озера удалялись на достаточное расстояние от берегов, я заметил нечто необычное, выделявшееся на его ровной поверхности. Возможно, то был маленький остров – крохотный клочок суши, оставшийся там по неведомым причинам, или что-то вроде того. Однако, резко поднимаясь вверх, во тьме он выглядел, как неестественный болезненный нарост, которому там не место. Что это было на самом деле, я, как ни старался, рассмотреть так и не смог.
Увлеченный этим наблюдением, я вдруг ясно ощутил, что, вопреки моим ожиданиям побыть в одиночестве, кто-то чужой находился совсем рядом. Появившись бесшумно, незнакомец стоял где-то за моей спиной, не сводя с меня взгляда.
Позади справа замерла незнакомая мне девочка. На вид ей было около семи лет. Ее прямые каштановые волосы выглядели заботливо уложенными и уходили за плечи. Глаза даже в тусклом свете звезд казались невероятно ясными и живыми. Кожа была аристократически-бледной и почти мерцала в ночи. Поверх ее темного кружевного платьица было накинуто теплое пальто, немного походившее на то, какое носил я. Никакого страха перед незнакомцем я в ней не заметил. Скорее, легкое смущение. Поглядывая на меня, она в нерешительности обеими руками прижимала к груди дорогую куклу.
С минуту мы просто смотрели друг на друга.
– Пить в одиночестве – дурной знак, – наконец заявила она, похоже, искренне считая, что это и правда самый лучший способ завязать разговор.
– Разве? – невольно улыбнулся я.
– Так мама говорит, – уже гораздо менее уверенно сказала девочка. – Хотя раз или два, тайком наблюдая за ней, я видела, как она сама нарушала это правило. Когда ей было особенно
