поныне послевоенными английскими правительствами, находящая себе полнейшую параллель в такой же стыдливости правительств французских (а кстати сказать, и американских), в области опубликования предвоенного и военного материала, дипломатических и иных документов, лишает нас возможности разобраться во всех методах английской дипломатии этого времени и, в частности, в «вопросе о том, какими путями английское правительство, – где нужно, действуя объединение и официально, где нужно, предоставляя отдельным своим членам и даже своим дипломатическим представителям в отдельных странах действовать за свою собственную ответственность, – добивалось достижения тех задач, которые признавались им соответствующими интересам Британской империи. Этим, в частности, определяется неясность той роли, которую играли в делах английской политики разбираемого времени Ллойд Джордж, Черчилль и иные, им подобные, государственные деятели, – действовали ли они, даже в весьма, казалось бы, ответственных случаях, если не по поручению, то с «ведома прочих членов правительства, или они позволяли себе, то есть могли себе позволить, более или менее вольные отступления от принятой правительством, как таковым, официальной линии? В частности, этот вопрос, естественно, возникает в связи с совершенно истерическими на первый взгляд перебоями в образе действий такого… сообразительного человека, как Венизелос.
В английской литературе о войне принято сваливать всю ответственность за разные неудачи английской политики на Ближнем Востоке то на Черчилля (дарданелльская операция), то на Ллойд Джорджа. Последние, в свою очередь, не договаривают своих ответов до конца, ибо иначе они стали бы «политически невозможны», так как им пришлось бы выдать сокровеннейшие секреты британской политики, одно время направленные главным образом против России и косвенно против Франции, а вслед за тем (после 1918–1919 гг.) преимущественно, если не исключительно, в особенности поскольку речь идет о Европе и Ближнем Востоке, против Франции. Поэтому картина остается неясной и, без добровольного или вынужденного согласия английского и французского правительств на опубликование соответствующих документов, еще долгое время останется невыясненной.
Впрочем, эта неясность относится лишь к деталям. По существу же дела основные линии могут быть установлены с достаточной отчетливостью.
Сербская операция Ллойд Джорджа и дарданелльская операция Черчилля одинаково ставили на первый план балканскую проблему, из-за которой формально вспыхнула мировая война и которая затем старательно замазывалась всеми тремя великими державами Антанты, дабы не допустить между ними острого конфликта, тлевшего под словесным «сердечным согласием» и всеми ими избегаемого, так как он неминуемо повлек бы за собой полную победу Германии.
То был конфликт между западными державами и Россией, неизбежный, как только вопрос о судьбах Османской империи будет полностью и серьезно поставлен на разрешение, – конфликт по вопросу о том или ином виде «интернационализации»
