почти полностью, тёмными звездолётами переполнились реки Некроникуса, повелителя мёртвых. Нет победителя, нет проигравшего, только смерть царит над равнодушным пространством.
Только бесконечная армия духов с боевым кличем носится в холодных просторах 113 сектора. Их голоса слышны выжившим, и нет ничего ужаснее, чем те неживые песни. Нет ни одного магистра трагила-сай, чтобы обуздать диких духов и отправить их в антимир или на Дно волны творения. Но контийцы слышат, как духи мёртвых нестройным хором выкрикивают проклятья живым и потрясают феерическим оружием, не понимая, что умерли. Потом в 113 секторе становится очень тихо, и никто больше не хочет воевать, никто не желает увеличить армию неуспокоенных душ.
Королева ранена и возвращается на флагман, истекая кровью. Боевой корабль наполовину съеден тьмой и разрушен, но в сердце королевы тьма никогда не проникнет. Она снимает шлем и защитный костюм контийской армии, который дымится и догорает, слепившись в молекулярном объятии с её старой кожей. Она отказывается от врача и, закрывшись в каюте, ложится на стол, не в силах даже оплакать свой конец. Сердце её останавливается, но она успевает пожалеть обо всей своей жизни и готова обменять последний вздох на любовь юноши по имени Акрофетис. После смерти тела её дух присоединяется к проклятому войску, которое она поведёт на битву против самой жизни. Мыслей Литы судьба не прощает.
… приветствуя королеву, они хлопают в феерические ладоши, капая огнём и водой, но не производя шума.
… слушая королеву, они соединяют феерические мечи в один разящий клинок размером с галактику.
… преклоняясь королеве, они поют свои мёртвые песни, и столь печальны и слова, и мелодия, что сам Некроникус трепещет в священном экстазе.
Слепая Спента говорит о войске мёртвых душ, боевые кличи которых слышны по ночам во всех мирах, но её никто не слушает. Совет Конта собирает всех, кто ещё верит в магию, чтобы сражаться с тучей мертвецов, беснующихся в космосе. Тёмные вселенные отступают, потому что их тоже ужасают страшные слоганы, которые звучат из ниоткуда. Гвал укрепляет свои энергетические щиты тонкими энергиями, считая, что они остановят войско мертвецов. На остальных планетах объявлен карантин, а одержимые всех рас видят один и тот же сон – призраки несутся в бой, оседлав молнии, и ведёт их отвратительная старуха, чьё сердце разорвано пополам.
Проснувшись в цветущем мире, где его тело пьяно уже три оборота планеты вокруг оси, Акрофетис выпивает бокал ароматного плодового вина, смешанного с испражнениями ядовитой мушки-плодожорки. Он рычит, как разъярённый зверь, и взлетает в космос, чтобы загнать мёртвое войско в пространственную петлю, которую он ещё не создал, но создаст позже.
– Ты не можешь меня убить, но готов уничтожить всю Дальнюю волну творения? Что же ты за бог, проклятый создатель? – вопрошает он своего творца.
Он переполнен гневом и посылает такое проклятье в сторону своего
