где праздники и любые развлечения были под строжайшим запретом, превратили день рождения в обыденную дату. И вот восемнадцать. Наверное, в другое время она бы ждала и радовалась тому, что она уже не дитя и новая жизнь начинается для нее. Но после разговора с отцом Саше казалось, что жизнь на этом и закончилась.
– Совладелец, – прошептала Саша и скорчила забавную гримасу. – Добрый день, уважаемый совладелец, – она комично представила их встречу и смешно поклонилась в глубоком реверансе. – Позвольте представиться, Александра Кадашева, отец – бывший крепостной, а матушка у меня весьма знатная. Кто же я? Я – глупая институтка, возомнившая, что может что-то решать в этой жизни! – она схватила с тумбы фарфоровую шкатулку с заколками и с яростью швырнула ее в стену. Шкатулка разбилась в дребезги, все шпильки и заколки разлетелись в разные стороны. – Выбор? Ха, это то, чего просто нет! – она с тоской поймала свое отражение в зеркале.
В огромном в пол зеркале на нее смотрела какая-то другая Саша. Черные волосы большой массой были рассыпаны по плечам, серо-зеленые глаза темны от слез и потому были просто огромны, тонкая рубашка была свободна, но сквозь ткань угадывались стройные черты ее тела.
Не до конца понимая, что делает, Саша вытащила из-под кровати свои домашние туфли и, сунув в них босые ноги, вышла из комнаты.
В доме было тихо. Все уже давно спали, наверное. А потому Саша тихонько, на цыпочках добралась до лестницы и, прислушиваясь, осторожно спустилась вниз. Добравшись до отцовского кабинета, она прислонила ухо к двери: там он или нет? И ничего не услышав, решительно открыла дверь и вошла.
В кабинете было темно и довольно прохладно. Саша пожалела, что не взяла платок. Стоя у порога, она поежилась, не понимая, зачем она сюда пришла. Потом подошла к секретеру на столе и открыла его. От окна пробивался тусклый свет от фонарей, освещавших периметр сада. А потому хоть и тускло, но она видела ту самую бумагу, которую показывал ей отец. Купчая. Саша достала ее и попыталась в темноте прочитать. Речь шла о пяти гектарах земли, приводились какие-то цифры и номер участка. Ничего не понимая, Саша сложила купчую и убрала обратно. Движимая больше любопытством, чем пониманием того, что она делает, она начала перебирать документы в секретере. В самом низу лежал ее аттестат об окончании Тифлисского института благородных девиц – плод ее усилий на протяжении 10 лет. Она была в числе тех немногих девушек, кто его получил за отличные успехи в учебе. Другие девочки получали лишь свидетельство, что прослушали курс. Этот аттестат давал право вести домашние уроки, и Саша действительно рассчитывала, что он когда-нибудь ей пригодится. Но теперь… Кажется, все эти усилия были бессмысленны.
Из аттестата торчал еще какой-то зеленоватого оттенка документ. В тусклом свете от окна Саша прочла: «Выпись из метрической книги за N5 Александро-Невской церкви г. Баку Бакинской
