Может быть, мне даже хуже, чем тебе. Гораздо хуже. Я бы всё отдала, лишь бы мне не пришлось делать такой выбор.
Маркус смотрел на неё удивлённо. А затем сорвался с места и обхватил её в объятиях. Он утешал её тихими мягкими словами и поцелуями, шёпотом и нежными прикосновениями. Алисса, утыкаясь ему в шею, плакала. Она не знала, когда это прекратится. Вероятно, она бы плакала бесконечно, если бы не почувствовала его губы на своих губах.
– Тихо, моя маленькая, – приговаривал он. – Всё будет хорошо. Мы со всем справимся.
Маркус уложил её на диван, снял шёлковый халатик и устроился сверху. Алисса надрывно постанывала, чувствуя прикосновение влажных горячих губ к коже. Когда его пальцы легли на прикрытые шёлком груди, она издала вскрик.
– Что такое? Я сделал тебе больно?
– Да. Это из-за беременности. Грудь стала слишком чувствительной.
– Прости.
Он продолжил ласкать её шею и плечи, стараясь не касаться болезненной, пусть и столь желанной зоны. Рука его тем временем легла между её ног и принялась ласкать самое чувствительное место сквозь тонкую сорочку. Алисса, приоткрывая рот в безмолвии, подавалась ему навстречу. Когда он сбросил с себя халат и осторожно вошёл в неё, женское тело содрогнулось от нежданного удовольствия.
– Маркус, – не выдержала она и вскрикнула. – О, боже, Маркус…
Она вцепилась руками в его шею, податливо раздвигая колени. Мягкие медленные толчки внутри только сильнее разжигали огонь девичьей похоти. Алисса издала стон, моля его быть быстрее. Но он словно специально дразнил её, заставляя желать большего и изнывать от неудовлетворённости. Когда девушка, охваченная страстью, уже готова была кричать от негодования, Маркус сжал сильными ладонями её талию и принялся входить так быстро, что она едва не потеряла сознание. И даже при этом он не переставал быть аккуратным и не позволял никакой грубости. Очень скоро её тело сотряслось оргазмом. А он, закончив, бессильно уронил голову на её плечо.
Тело её, так и не остывшее после минут горячего наслаждения, подрагивало. И, очевидно, разум её тоже не пришёл в себя, когда она выпалила:
– Неудивительно, что я забеременела. Мы так часто занимались любовью, что никакие таблетки не помогли бы.
Маркус приподнялся на локте. Алисса провела пальцами по его красивому лицу – жестковатому, словно вылепленному из мрамора. Она так привыкла к его телу, что оно казалось частью её собственного.
– В этом я виноват. Я, – сказал он. – Я старше и опытнее тебя. Я должен был знать, чем это может закончиться. Но позволил себе быть беспечным и понадеяться на чудо. А теперь тебе придётся делать выбор, который, возможно, изменит всю твою жизнь.
– Бессмысленно говорить о том, кто виноват, а кто – нет. Практической пользы от этого не будет, – сказала она, поглаживая его напряжённую грудь. – Мне жаль, что я не та женщина, которая была бы счастлива появлению ребёнка. Но я хочу быть честной сама с собой. Я не создана для материнства. Я не буду счастливой мамочкой и домохозяйкой из телевизионного шоу. Я хочу
