здесь.
– Убью! – выкатив глаза, зашипел Виктор.
Жбан мотнул головой, исчезая в проёме.
Фу ты, чёрт! Виктор перевёл дух, снова нагнулся над распределителем. Красный провод, синий. Так! Белый с зелёными прожилками. Он потянулся кусачками к проводку, и в этот момент.
В этот момент оно началось. Что это было, Виктор не понял. На понимание ему просто не оставили времени.
Сначала за стеной заорал Жбан. Истошно заорал, словно его собираются резать. Затем что-то отдалённо ухнуло. Здание содрогнулось до основания, со всех сторон посыпались искры. Комната наполнилась едким, вонючим дымом, центральный распределитель затрещал и вспыхнул. Где-то завыла сирена. Виктор выронил фонарик (здание сотряс ещё один мощный толчок), грохнулся на пол, пребольно ударившись головой о бетонный выступ. Перед глазами у него поплыли малиновые пятна. Он ещё раз услышал, как в коридоре заорал Жбан, а затем…
Комната вдруг изогнулась, потолок разошёлся в стороны, и на одно мгновение Виктор увидел грязно-белое, изрезанное вспышками молний небо (…Бог мой, да ведь над нами ещё семь этажей!..). Какая-то сила подхватила его, скрутила в бараний рог и поволокла наверх. Прямо в мутную бездну.
– Господи! – завизжал он не своим голосом. – Господи, Боже правый!..
Его со всего размаху ударило о балку перекрытия, но прежде чем он потерял сознание, в голове у него снова всплыл зловещий образ. Образ священника из Общества. Затем тьма сомкнулась, и Виктор перестал быть.
Гимил, 0001 г.
Когда Альберт вышел на веранду, отец Николай пил чай. Большой круглый стол, за которым он, как обычно, расположился, стоял в самом дальнем углу веранды. Оттуда открывался прекрасный вид на море. Обширные цветущие сады, небольшая кипарисовая рощица – всё это в лучах заходящего солнца казалось неземным, фантастическим, сказочным. Тут же, рядом с отцом Николаем, сидел брат Юлиан. После вчерашнего вид у него был немного помятый.
– Добрый вечер, – приветствовал их Альберт, подходя и присаживаясь на свободное место. – А я уж подумал, что не застану вас. Сестра Анна сказала, вы собирались пойти к морю, ловить морского окуня.
– Вообще-то с утра собирались, – отдуваясь, ответил отец Николай. – Да вот ближе к вечеру передумали.
Он поставил блюдце на стол, хитро подмигнул брату Юлиану.
– Да уж… – смущённо ответил тот.
– Понимаю, – улыбнулся Альберт, – и очень жалею, что сам не смог присутствовать на банкете.
Все трое рассмеялись.
– Да, – брат Юлиан придвинул к себе салатницу и графинчик, налил небольшую рюмочку вишнёвого ликёра, – вечер прошёл замечательно. Сначала церковный хор, потом эстрадный концерт. А какие вина, какое обслуживание. Э-эх!..
Он ловким движением опрокинул содержимое рюмки себе в рот, зажмурился и, удовлетворённо мотнув головой, принялся за салат.
– Отец Николай, – Альберт потянулся
