и Железо…
Старик поморщился и бросил перо в чернильницу.
– Как-то это чересчур физиологично, не находишь? – спросил он сидящего на столе осьминога и погладил его макушку. Осьминог изменил цвет на нежно-зелёный, кончики его щупалец свернулись от удовольствия.
– Проголодался, малыш? – Старик сунул ему в щупальца жирную селёдку и под довольное чавканье исправил "вслед" на "вослед".
В пятницу на пороге его пещеры появился сын. День этот пятницей ещё не был, но до того счастливую весть принёс отпрыск, что старик сразу нарёк этот день пятницей – лучшим днём недели. Пока сын переминался несуществующими ногами у входа, Старик быстро назвал остальные дни и вычеркнул семь пунктов из списка.
– Бать, тут это… – промямлил Воздух и вытер рукавом сопли смущения. – Девочка у меня родилась.
– Девочка? – недоверчиво переспросил старик.
– Ну это такая, как объяснить… Мягкая, как ты, но без бороды и красивая.
– Но-но, поговори у меня! – грозно сдвинул брови отец.
Он только накануне повыдёргивал из бороды все седые волоски. Оставшаяся прореженная поросль отливала спелым конским каштаном. Старик был доволен своим обновленным обликом, и Ося выразил свое одобрение янтарно-фиалковыми переливами. Чтобы не забыть, старик дописал в конце длинного рулона:
256701 Янтарь
256702 Фиалка
– Бать, ты это, приходи в гости, с внучкой понянчишься.
* * *
Новоиспечённого дедушку долго упрашивать не пришлось. В радостном нетерпении вошёл он в пещеру сына и протянул ему пакет с Осей.
– Поставь в воду.
Ося упал на пол и обиженно замигал ядовито- лиловым.
– Бать, ну было б чем, – укоризненно напомнил Воздух.
– Детки у меня, блин, – проворчал старик. – Руки из… Тьфу ты, ничего из ниоткуда! Ну, веди. Где она?
Посреди спальной пещеры лежала большая каменная плита.
– А ничего, фигуристая, удобная – подумал старик о невестке, подкручивая усы. Вспомнил, как впиваются в тело камни его Рауни и испытал приступ лёгкой зависти: "Какую красотку сын себе домой приволок"
Посреди невестки лежало маленькое чудо. Старик не мог поверить своим глазам: две пухлые ручки, две мягкие ножки с умилительно-розовыми пяточками. Ровно по две, прям, как у него. Он наклонился к девочке:
– Ути-пути, кто у нас тут такой хорошенький? Дедушкина принцесса?
Голос старика, привыкший к сотрясению всего пустого ещё мира, стал тоненьким и сладеньким, как блестящие нити сахарной ваты. Малышка протянула ручку и ухватила деда за палец, а его список того, что надо создать, пополнился словами "сахар" и "вата"
– Как назвали девчушку-то? – спросил старик невестку.
– Илька-зараза, сладу с ней нет, – желчно промолчала невестка.
– Илька… –
