спутником за бортом тела.
Окна замазали глиной. Мертвый цветок —
будешь первым в мае! Получишь письма из прошлого
(ничего хорошего). Метель замела слова, сладкие
как халва. Мрак отутюженный. Молнии под ногтями:
метались во сне занавески-невесты…
Мы по-прежнему одиноки.
Ночь устала, звезда сияла.
Ломтики булки на счастье…
Блестело окно…
1
Блестело окно в сероватой кухне.
Хореографией пах пол, атласом памяти.
Хотелось времени, зеркал. Хмель и чай, и пушистые
осы. Целовало запястья солнце – было мало сказать:
«любимая…» – полсвета молчало в ответ
Солнце распустило свои патронташи…
Ныла музыка в окна – Эверест потухал в заре.
Колкое море цикад в тишине, жаркие воспоминания
Мела метла, бережливо сметая деревья… ослиный
оклик теребил время – шлёпали босые ступни по полу:
звезда на небе – кораблик жгучий…
Звездные меха метели.
Эхо было нелепо, бессмысленно —
бродило по площадям аллергическим ветром…
Приходил дурак: угадывать имя.
Порошок его шепота всю ночь: черный…
Солнце мололо чепуху в своей мельнице:
выпекались дни – сухие, жаркие… Мы еще надеялись
на чудо. Качели пели мечтательно. Сквозняк согревал…
мухи роились на памяти, соленые атомы на языке:
прости, милая…
Тараканы счастья, расползающиеся по углам.
Нас оставалось мало… Пепел, пересыпаемый из ладони
в ладонь. Я шел вдоль булыжного меллотрона
набережной, сфокусировал внимание в Тибете —
арифметика истребителей свернувшаяся в небеса
2
Магия лета успокоила город. Золото коней…
Жажда тяжелила дни. Нелепый поезд пытался ползти —
рядом с телом, в песках. Колкие звезды в волосах как
репейник… колеса прибоя катились влажно, солнце
обжигало тюльпанами
Жаркий ветер – Магритт полей…
уголь печали сладкий как поцелуй
Ноктюрн висящий над катастрофой.
Мир – дьявольский выпрямитель.
Божественный громоотвод.
…трахались с пустотой: блаженство
сумерек без нас! Мир приоткрыл губы…
Колокольчик пах синевой… горы присели
на корточки, как кельты:
я парил
…горизонт лежал голый…
Несло вальс на тополя пыльное время
В пустых кофейнях чирикали воробьи – били посуду.
Солнце
