после удара костяшки.
И, закрыв глаза, шумно выдохнул, чтобы успокоиться.
– Ты не забыл про следующую неделю?
– Я не могу забыть того, о чем не знаю, – заметил я насмешливо.
Она вздохнула:
– Мы организуем вечер памяти твоего дяди. Через несколько дней день его рождения… Он так любил, когда мы все собирались. Раз уж ты не пришел на его похороны, я…
Рик. Скоро год, как он нас покинул. Год, как он покончил с собой после того, как мы нашли у моего отца доказательство, что Рик был биологическим отцом Уильяма и начал работал с ним. Он был причастен к убийству собственного брата и годами трахал его жену.
Не хватало только, чтобы я пришел на его похороны после всего этого говна.
На будущей неделе ему исполнилось бы пятьдесят восемь лет.
– Посмотрим, – буркнул я, притопывая от нетерпения.
– Ты же знаешь, твое присутствие очень много для нас значит…
Еще бы. Я же источник ваших доходов, мудачье.
– Ладно, ладно, договорились, – быстро ответил я, приплясывая на месте.
Я только хотел, чтобы она замолчала, до фонаря мне был их мудацкий вечер. Я хотел, чтобы тот парень убрался из ее дома. Иначе я размажу его по двери и выброшу к херам с балкона.
– Спасибо, это…
Я отключился, не дав ей договорить, и, морщась, изучил пораненную руку. Я терпеть не мог терять самообладание. Едва во мне поднималась волна гнева, я больше не мог себя контролировать.
А вот ей удалось с этим совладать.
В ту ночь, когда я чуть не накинулся на нее, в очередной раз пытаясь выплеснуть боль, моя ярость ужаснула ее. Она тряслась в панике. Не могла ни говорить, ни даже смотреть на меня.
И когда я заглянул ей в глаза… увидел ее страх… что-то переменилось. Незаметно для себя я успокоился.
Ты ее пугаешь. Ты ее разрушишь. Она не заслуживает такого.
Во второй раз это случилось в тот вечер, когда явились эти сраные наемники, чтобы меня прикончить. Тогда она увидела меня с другой стороны. Увидела мою ненависть к самому себе. Я хладнокровно убил их и в то же время не мог убить того, кто заслужил смерти от моей руки. Уильяма.
От одной мысли, что он жив, мне делалось плохо, и каждое убийство, которое я совершал, служило чудовищным напоминанием о том, что его-то я так и не прикончил.
В ту ночь она была нужна мне так, как никто и никогда в жизни. Чтобы вцепиться в нее, как в якорь, не позволяющий гневу унести меня. Чтобы успокоить меня и изгнать ненависть. Она действовала на меня так же, как сигареты.
– Чел, я с тобой разговариваю!
Бен пощелкал пальцами перед моим носом, и я вернулся в реальность.
– Что?
– Я не стал заходить, – заявил Бен, морщась. – Это просто мастер… наверное.
Наверное?
Я кинулся к лифту, кузен за мной.
Бен даже не уверен, что там какой-то сраный мастер. А значит, этого дятла надо сейчас же убрать от нее на фиг. Я нажал кнопку ее этажа, не обращая
