Ничтожества.
В доме без умолку трещали мои дядюшки и тетушки, а также их отпрыски и отпрыски их отпрысков.
Ненавижу семейные празднества.
Несколько человек не ответили на зов трубы. Я был почти удивлен тем, что до сих пор не приехал Шон, всегда такой пунктуальный. В глубине души я надеялся, что он где-нибудь благополучно издох.
Мудозвон недоделанный.
– Огонек найдется? – раздался голос Кайла у меня за спиной.
Не отрывая глаз от стен особняка, я пошарил в карманах и протянул ему зажигалку. Прикурив, он тяжело вздохнул, и я насмешливо хмыкнул.
– Что? – спросил он.
– Слишком явно бесишься, – заметил я.
Он выдохнул дым, возвращая мне зажигалку.
– Я не понимаю, зачем они устроили эту вечеринку. Он умер. С какой стати праздновать его день рождения? Мы что, теперь всегда будем отмечать? Он что, Новый год?
Закрыв глаза, я тоже вздохнул. Да, непонятно. Может, они так скорбят? Конечно, когда им удобно, они признают право на траур. А вот мне никто не позволил оплакивать отца, когда тот умер.
Шайка сукиных мразей.
– Я приехал из-за тети Джеммы, – признался я, повернув к нему голову.
– Я тоже, – нахмурившись, отозвался он. – Праздновать день рождения предателя…
Его слова вызвали у меня кривую улыбку. У Кайла накопилась сильная обида на отца, особенно после его самоубийства. Я тоже ненавидел Рика за все, что он сделал. За все, что он заставил пережить семью, за то, что подверг опасности моего ангела, да и меня заодно.
Но только это нам и оставалось: ненавидеть его.
Я затянулся новой сигаретой. Вокруг нас расплывалось облако дыма, и я наслаждался бесценными минутами покоя перед началом вечеринки, от которой меня скоро потянет застрелиться.
Над столом будет витать лицемерие, и мне нестерпимо захочется обратно в Лос-Анджелес, чтобы забыть их фальшивый смех и притворную любовь, которую они якобы питали к Рику.
– Еще и восьми нет, а я уже как выжатый лимон, – проворчал Бен, подойдя к нам.
– Лично я сыт по горло, – буркнул Кайл.
Я молча повернулся к подъездной аллее, где выстроились семейные авто, и посмотрел в сумрачное небо Нью-Йорка. Даже за много километров от города слышался его шум. Вот почему я предпочитал Лос-Анджелес.
– А этот не приедет? – раздался низкий голос Сэма.
– Будем надеяться, – хмыкнул Бен.
– Ты всерьез думаешь, что он такое пропустит? Хотя… все может быть.
Я нахмурился. Шон уж точно не упустит случая насладиться тем, как семья станет дружно лизать ему яйца.
– Думаешь, он не хочет показываться из-за этого? – спросил Сэм.
Чего – этого?
– Эй, ты что, Шона не знаешь? Вспомни его свадьбу, как он хвост перед всеми распускал. А теперь они развелись… Я первый готов его обстебать.
Я не удержался от смешка. Значит, этот гаденыш развелся со своей манекенщицей?
Пока
