себе лишнее движение, Эшер переломает ему пальцы.
Час от часу не легче.
– Как же здесь шумно, – пожаловалась мать Бена. – Мне больше нравится Лос-Анджелес. У вас в квартире тоже такой шум?
– Я на двадцать третьем этаже, шум города доносится до меня, только когда я выхожу на балкон, – ответила я с робкой улыбкой.
– Она права, – вмешался Шон, – но это Нью-Йорк, шумный и людный. Время – деньги, как здесь говорят, отсюда и постоянное столпотворение. Именно здесь и надо жить, если хочешь иметь влияние в нашем обществе.
Эшер шумно выдохнул. Шон его провоцировал. Я не понимала, что за игру он затеял. Наглость была не тем качеством, которое мне в нем нравилось.
– Я руковожу одной из крупнейших американских компаний, – продолжил Шон, хотя никто его об этом не спрашивал. – И даже если бы я мечтал загорать под пальмами в Лос-Анджелесе, мое призвание не в этом.
Я украдкой бросила взгляд на Эшера. Было любопытно увидеть, как он отреагирует на явную подколку, но он не сводил глаз с руки кузена, лежащей на спинке моего стула. Казалось, разглагольствования Шона его вообще не трогали. Ричард воспользовался паузой, чтобы заговорить о «КСХ», и я с облегчением вздохнула. Хоть перестанут меня расспрашивать.
Эшер уловил мой вздох, пусть и едва слышный, и поднял на меня глаза. На этот раз я посмотрела на него с открытой неприязнью и повернула голову к Киаре, сидящей через два стула.
В сумочке, которую я держала на коленях, завибрировал телефон. Я нахмурилась, увидев имя своего терапевта.
Я встала из-за стола, извинившись, но никто не обратил на это внимания. И ответила, направляясь к главной аллее.
– Алло?
– Добрый вечер, Элла, – спокойно поздоровался Пол. – Надеюсь, я тебя не побеспокоил…
– Напротив, вы меня спасли, – выдохнула я. – Я на ужине.
– О! И как идут дела?
– Плохо. Ну… странно. Мне бы хотелось завтра поговорить с вами об этом.
– Вот поэтому я тебе и звоню. Можно перенести нашу встречу на одиннадцать часов вместо пятнадцати?
– Конечно!
– Отлично! Желаю прекрасного вечера.
Я попрощалась и повесила трубку. Но, уже повернувшись, чтобы идти к гостям, застыла на месте – в поле зрения появился он. Стоял, прислонившись к закрытой входной двери, с очередной сигаретой во рту.
Наши глаза снова встретились, сердце опять бешено забилось, по телу прошла судорога.
Я чувствовала, что сейчас грохнусь в обморок.
Меня бесила та власть, которую он по-прежнему имел надо мной, те чары, которые влекли меня к нему. Разум боролся с сердцем, и этой битве я не могла положить конец. Я хотела избавиться от собственных чувств, изгнать их, как он изгнал меня из своей жизни. Я хотела столь же легко и просто повернуться к нему спиной.
Но легко и просто не получалось. Потому что он был рядом.
Прямо передо мной.
И
