вниз, Лисовский в надежде застать у подъезда местных пенсионных вершителей судеб и агентов последних новостей обнаружил лишь пустую надломанную скамейку, обескураженно присел на нее, оглянулся вокруг, заметив у металлических гаражей лишь парочку выпивох, отметивших великий праздник с самого раннего утра…
– Ну что! «Время пить “Херши”»! – гулко донеслось, как хриплым голосом молвил один из них, жадно прикладываясь к бутылке.
Упомянутый напиток, правда, алкоголя не содержал, однако прочно и окончательно запал в душу пьющей аудитории. Собутыльник тут же повторил рекламный слоган, гогоча и улыбаясь:
– «Время пить “Херши”».
День казался бесконечным. За битых два часа томительного бдения уважаемому главе банка на глаза попалось лишь несколько бродячих собак, с криками «пошло все на хрен» вылетевший с последнего этажа не новый телевизор, одна мамаша с коляской и авоськой да все те же выпивохи, сновавшие от подъезда к гаражам и обратно, каждый раз цитируя популярный рекламный слоган. Александр со страхом несколько раз поднимался на четвертый этаж, звонил в дверь, прислушивался, что там, за ней, спускался, вглядываясь в окна и пытаясь понять, заметно ли там какое-то движение, однако Сашенька не появилась. Он быстро сделал несколько шагов со жгучей мыслью: «А вдруг она меня больше не любит?» Теперь казалось, что вся жизнь зависит от того, любит она его или нет. Уловив порыв свежего весеннего ветра и запах недавно пробудившейся молодой травы, Лисовский остановился, обернулся на мгновенье и, измучившись от незнания и бессмысленного ожидания, наконец, уехал.
Настроение было испорчено. Возвращаться домой, где надолго поселилась терзающая ругань, совсем не хотелось. И он не придумал ничего лучше, чем отправиться к взрослому сыну, живущему с некоторых пор вполне самостоятельной жизнью в подаренной отцом квартире. Впрочем, и того дома не оказалось.
Намаявшись, Александр напросился к давнему соседу, дабы вместе душевно истопить баньку да попариться в удовольствие. По случаю праздника к легкому пару присоединился третий сосед с пивом, так что мужская троица расслабилась на несколько часов кряду, позабыв о всем на свете, умиротворенно разговаривая по-мужски под дивный пенный напиток.
– Как тебе там, в столице, Александр Николаевич, – полегче, чем тут, с земляками? – расспрашивал Федор Константинович.
– Небось, денег куры не клюют, – предполагал Владимир Петрович.
– Сложно все, намного сложнее. Здесь все на виду, всех знаешь. А там куда ни глянешь – все трясина, шаг влево, шаг вправо – и провалишься… – вздыхал Александр. – Еще недельку потерпеть и будет все хорошо. Петрович, послезавтра где-то в районе семи утра мне на работу, могу на машине подвезти…
– Спасибо, дружище, но мне лучше на электричке.
– Тогда вечером
