я; уже моей свирелиТы не услышишь жалобные трели;
Я кандалам златым теперь не рад,
Они меня отныне не прельстят:
Те, верно, любят рабские оковы,
Кто, сбросив их, опять надеть готовы.
43. О себе
Был я молод – стар сейчас,
Но задор мой не угас:
Буду виться я лозой
Вкруг девицы молодой
И от страсти умирать,
К ножкам пав, юнцу под стать;
Оживать от поцелуя,
Ласк возлюбленной, ликуя; —
Так являть любовь вольна:
Дольше нас живёт она.
44. Игра с Эротом в «Пуш-пин»
С Эротом как-то раз мы (верьте, право)
В «Пуш-пин» играли, детскую забаву,
И, будто ненароком, палец мой
В игре проткнул он золотой иглой;
Нарвал мой палец; хитрый визави
Так ядом отравил меня любви;
На пальце кровь, но боль не в нём сильна:
Мне жаром страсти сердце жжёт она.
45. Розарий
Где лучше розы, был вопрос,
И я сказал в ответ:
На щёчках Джулии – тех роз
Прекрасней в мире нет.
46. Об Эроте
Эрот блохой укушен – слух
Такой пошёл из уст старух;
Они, мол, видели, как он,
В слезах, укусом удручён,
Кричал в отчаянье – спасите,
Бальзам и корпию несите!
Кладите мазь – болит, нет сил,
Там, где стилет меня пронзил!..
Но боль прошла – и вновь Эрот
Хорош и резв, и метко бьёт.
47. Парки, или три изящные богини Судьбы. Браслет
Я как-то к Паркам в поздний час
Прибрёл, идя на свет;
Из адиантума как раз
Плели они браслет.
Спросил, смеясь, – о чьей судьбе
Заботятся они?
«Прядём, – ответили, – тебе
Нить жизни, вот, взгляни».
«Что ж, нить прекрасна, вам под стать, —
Я им, – плетите всласть,
А то и можете порвать
Хоть нынче, ваша власть».
48. Горести преуспевают
На смену одному – другое горе:
Так катят друг за дружкой волны в море.
49. Игра в «Черри-пит»
Забудем с Джулией едва ли,
Как в лунку косточки кидали;
Итог устроил нас вполне:
Ей – косточка, а лунка – мне.
50. Красногрудому робину
Когда умру, меня в тиши лесной
Листвой и мхом по-доброму укрой;
Пусть нимфы мне пристанище найдут,
А ты мне спой, где будет мой приют,
И напиши на листьях мне тогда:
Почил здесь Робин Геррик навсегда.
51. В Девоншире противно
С рожденья своего, друзья,
Не знал я хуже мест,
Чем Девоншир, где ныне я
Несу свой тяжкий крест.
Но я нигде писать не мог,
И это
