с грохотом ставит стакан на стол, – а зачем приходила-то, скажешь?
– Я не знаю.
– Не знаешь? – хмыкнул, – ну-ну. Тогда, не смею задерживать.
Делаю несколько шагов в сторону выхода, но останавливаюсь, разворачиваюсь к нему:
– Скажи, Максим, ты доволен тем, что сделал это?
– Более чем, – подходит ближе, упирается рукой в стену, рядом с моей головой. Склоняется ближе.
– Почему? – интересуюсь, бесцветным голосам. Это уже не имеет значения, но хочу знать. Знать, что для него значила моя гибель.
– Это было… весело.
– Весело? – словно штырь в груди поворачивают, – тебе было весело?
– Даже не представляешь насколько.
Ублюдок!
Смотрю на него. Боже, когда-то он казался мне приятным, а сейчас вижу перед собой лютого демона. Циничного, хладнокровного. Ненавижу.
Взглядом скольжу по руке, упирающейся в стену рядом с моим лицом. Хмурюсь, заметив на предплечье на загорелой коже бледные рубцы. Два полукруга. Будто… Укус.
Мутит. Перед глазами снова тот длинный коридор. Мы с ним, в обнимку, жадно целуясь. Картина дрожит, скачет из угла в угол. Судорожно мечется, отдавая тупой болью где-то в затылке. Почему-то эти шрамы кажутся мне важными.
– Что это? – голос внезапно сел.
Макс следит за моим взглядом, тоже смотрит на рубцы. Потом в недоумении на меня, на мою растерянную физиономию. И начинает смеяться. Громко, заливисто от души.
– Фантастика! – чуть ли не стонет сквозь смех.
– Не вижу ничего смешного.
– Крис, ты это серьезно? Хочешь знать, что это? Детка, это твои острые зубки. Неужели не помнишь?
Картинка переворачивается, наотмашь лупит по глазам. Все тот же проклятый коридор, я бьюсь в него руках, зубы впиваются в кожу.
– Я не понимаю, – хватаюсь за виски, пытаясь уловить суть происходящего. Картинки сменяют одна другою с такой скоростью, что не могу распознать, где реальность, а где иллюзия.
– Слышала про ложные воспоминания? – ухмыляется он, – нет? Очень интересная вещь. Советую почитать на досуге.
Смотрю на него, еще не до конца улавливая суть происходящего.
– Я помню как мы шли… как оказались в комнате… Вазу…
– Вазу? – опять смеется он, – Кристин, не было никакой вазы. Все, что ты помнишь – это мои слова, которые твой обдолбанный мозг перевел в картинки. Вот и все. А ваза – это просто маркер, по которому я определял результат. Черт, я уж думал, ты давно все вспомнила, а оказывается, даже просвета не было. Хм, забавно.
У меня нет слов, начинаю хватать воздух ртом, словно рыба:
– Скотина! Воспользовался тем, что напилась до свинского состояния, и запудрил мозги?! Внушил то, чего не было? – задыхаюсь.
– Эх, Кристина, Кристина. Вот вроде смотришь на тебя – стерва непрошибаемая, а на самом деле дурочка наивна, –
