мизинца твоего не стоит… Трус этот. Так и будешь ходить по земле – влюблённая и одинокая?
– Значит, так и буду.
– А кому от этого будет легче? Он живет своей жизнью, и плевать хотел…
Непохож был сегодня Боголюбов на того, кому плевать. Хочется ухмыльнуться в ответ Александре Георгиевне, рассказать, как он целовал меня, с какой жадностью подчинял, как яростно брал… На мгновение допустить мысль, что я была не просто одной из подвернувшихся ему этим вечером баб.
– Он предложил встречаться. – Хрипло выдавливаю я.
На том конце провода воцаряется тишина. Похоже, от переполняющих мыслей в голове Александры Георгиевны случается какая-то поломка.
– Вот оно что? И почему ты плачешь? Любаша, приезжай. Чего мы по телефону болтаем, как подруги? Я, всё-таки, твой психолог. – Подчеркивает она с гордостью.
– Не хочу объяснять почему… Я простая девчонка, Александра Георгиевна. Мне хочется напиться, купить килограмм мороженого и плакать под грустные фильмы на плече у подруги. Никакая я не сильная.
– О боже! Нам ещё заедания стресса не хватало, Любаша. Тебе не жалко потраченных на похудение двух лет?
Я уже не слушаю ее. Конечно, я благодарна Савской за помощь, но сейчас я выпускаю на волю слабость и смело смотрю ей в лицо.
– Александра Георгиевна, я признаю свои недостатки.
– Любаша, слабости и несовершенства делают женщину человечнее. Купи бутылочку вина и мороженое, детка. И смотри до рассвета грустные фильмы. Дай-ка вспомнить… Хатико, Титаник, Дневник памяти… – произносит Савская. Я не вижу ее, но почти уверена, что она расслабленно лежит на софе и потягивает кофе из фарфоровой чашки. – Доктор разрешает!
За что я уважаю своего психолога, так это за чуткость. Она чувствует клиента на расстоянии, понимая, что в минуты острого стресса ее нравоучения, мягко говоря, вызывают раздражение. Александра Георгиевна оторвётся на мне в другое, более благоприятное для беседы время.
Пятничный вечер походит на фейерверк. Из кафе и клубов гремит битами музыка, улицы наполняются машинами и людьми, даже огни вывесок и уличное освещение играют более яркими красками, нежели в другой будний день. Люди, как запертые в неволе животные, вырываются на свободу из душных офисов, чтобы забыться в алкогольном дурмане и чужих объятиях.
Моя оранжевая «морковка» резво снуёт между машин по освещенным городским улицам. Я купила ее три месяца назад, воспользовавшись автокредитом. Да, пускай так, но плачу я за тачку сама, как и за съёмную квартиру. Ещё и родителям умудряюсь помогать. С чего Боголюбов взял, что меня кто-то содержит? Савская права – он не стоит моих слез. И я не позволю себя обесценивать.
Паркуюсь возле супермаркета и с чистой совестью исполняю наказ психолога: покупаю килограмм шоколадного мороженого.
Спасибо вам за комментарии! Дальше будет ещё интереснее)
Глава 6.
Любаша.
