style="font-size:15px;"> Выбегаю на улицу, осматриваюсь и иду на стук. Один. Второй. Третий. Они отдаются ударами крови в висках. Страхом, что убивает этим самым стуком.
– Юра! – кричу, поднимая с деревьев стайку птиц.
– Что ты орешь? – в сознание проникает голос Булата, разъедает желанием сделать так же больно, как сейчас мне. Подбегаю, начиная молотить по стальной груди.
– Где он! Где мой ребенок! Ты украл его!
Он бросает топор и легко встряхивает меня, резко разворачивая к себе спиной.
– Отпусти! Чудовище!
– Взгляд, сфокусируй, дура! – рявкает это животное в ухо, а я не могу, слезы глаза застилают, но булькающий звук буквально застревает сознание. Дергаю головой, смотря туда, откуда он доносится и замечаю Юрку. Он лежит на куче опилок, накрытых курткой и пеленкой. Не спит, а просто смотрит вверх, пытаясь мотать ножками. Это выглядит так забавно и мило, что у меня вырывается вздох облегчения.
Господи, какой он красивый. А на солнце ясно вырисовывается рыжина его пушка на голове. Сынок Сережи. Он будет счастлив, когда его увидит. Когда я наконец выберусь отсюда.
– Зачем ты его трогал! Какое имел право!
– Хорош вопить, – поднимает он топор и кивает на меня, опаляя нечитаемым взглядом. – И прикрой пизду, если не хочешь, чтобы я вместо рубки дров я занялся чем – то более приятным.
Я вздрагиваю, медленно опускаю голову. Господи! Я же голая выскочила!
Убегаю в дом, но там моих вещей нет. Оглядываю каждый угол пыльного дома, выбегаю снова на улицу, теперь завернувшись в простыню.
– Где мои вещи!?
– За дом зайди, на веревке все.
Так и делаю, бросая на малыша взгляд. Что – то там шипит про себя, булькает.
Добегаю до веревки натянутой на балках домика. Срываю свои штаны, футболку и белье. Все надеваю прямо тут и мигом возвращаюсь к люльке, как раз к тому моменту, когда Юрка начинает плакать. Забираю его из люльки замечая, что он мокрый.
Каждый стук топора заставляет вздрагивать. Торопиться. Дома достаю подгузник, а потом обратно убираю. Тепло, можно пока просто в пеленку завернуть. Хотя у меня их немного.
– А у тебя есть еще такие тряпки, которую ты вчера мне дал? – спрашиваю, когда выхожу, уже покормив Юрку. Он у меня на плече, отрыгивает. Смотрю на этого бугая, на поросль волос на мощной грудной клетке, на стекающий по животу пот. Он пугает своими размерами, а без одежды выглядит настоящим зверем. Да еще и с топором. Наверное, будь я поумнее, не стала бы кричать и перечить ему.
– Полно, все в доме, в кладовой. И начинай убираться, не хочется пылью дышать.
Командир хренов. Если я и уберусь, то только ради ребенка, а не потому что он распространяет свои тестетороновые повадки.
– Мне нужна вода.
– Принесу, – говорит он, разбирая очередное бревно так, словно чертов дровосек, который всю жизнь этим занимался. Военный врач, дровосек, охотник, заключенный. Страшно подумать, сколько еще у него ипостасей.
Честно, я совершенно не знала, с чего начать. Осматривала дом, вспоминая
