глубины, из подкорки донеслось: «Тема, надень шапку!»
Он даже оглянулся. И по волосам провел неосознанно, чтобы проверить, в шапке он или нет.
Но вокруг не оказалось ни снега, ни мандарин, один сплошной ванильный сироп. Приторная сладкая вата. Артем ждал, когда его затошнит от этой приторности и ванильности, когда разорвет от фальшивой приветливости. Даже внутренний таймер включил в предвкушении.
Но время шло, а его все не разрывало.
Асадов не мог понять, почему его ничего не раздражает. Как будто всего чересчур, как будто всего слишком, а ему не то, чтобы не нравилось. Можно сказать даже наоборот.
В руках ожившие куколки держали корзинки с розовыми лепестками. Музыканты завели душещипательную мелодию, девочки набрали горсти лепестков и бросили их под ноги Асадову.
И тогда его озарило.
Цветочные девочки! Как просто и изящно – выставить вот таких «зефирок» встречать постояльцев-новобрачных. Почему он сам до этого не додумался? Тут от умиления не растает только толстокожий чурбан.
Артем не сразу понял, что тоже поплыл. Поплыл и утонул к гребеням в этом сиропе. Его не бесили музыканты, не драконил украшенный цветами холл. И лепестки, летевшие на идеально выглаженный костюм не раздражали.
Потому что в происходившем вокруг не было ни фальши, ни наигранности. Персонал не играл свои роли, им были действительно рады. Музыканты не отбарабанивали на «отвали», они играли с таким чувством, будто Асадов был им родным братом.
А «цветочные» девочки те вообще без комментариев. Контрольный выстрел в самое сердце.
Все это в комплексе создавало особую атмосферу, можно сказать, уникальную.
В общем, Артему тоже «зашло». Мало того, пробудило не совсем нормальные мысли.
Внезапно накрыло странное желание, ему захотелось, чтобы все это было по-настоящему. Чтобы за его руку держалась по-настоящему любимая женщина. Не временная и уже надоевшая до смерти Владислава.
Другая, от которой срывало бы крышу. С которой хотелось бы иметь детей. И не одного, а двоих, даже троих.
Да хоть бы и таких «зефирок».
Асадов с изумлением понял, что в глубине души завидует их отцу. Попытался представить незнакомого мужика, окруженного сливочно-зефирным облачком, и чуть не задохнулся от ревности.
Только это не выглядело привычной ревностью в ее обычном проявлении. Не такое как к женщине, совсем другое чувство. Здесь были задействованы совсем другие области мозга. И сердца.
Было ощущение что у него их отобрали, этих зефирных девочек, и на миг он реально почувствовал щемящую боль.
Бред, конечно.
Но если серьезно, Артем не отказался бы, если бы они были его дочками. Такое с ним происходило впервые, никогда прежде он не задумывался о детях, несмотря на бесконечные причитания матери.
Его сегодняшняя женитьба на Владе исключала с повестки дня не только детей, а даже намек на любые
