style="font-size:15px;"> – Пока, Лада…
– Пока…
Он повесил трубку, а я так и осталась сидеть и просто бесцельно смотреть на телефон, на экране которого всё ещё горели цифры номера Ромы. Цифры, которые я сейчас удалю и больше никогда в жизни не наберу.
Дверь в палату открылась, вырвав меня из мыслей. От неожиданности я вздрогнула и выронила на пол телефон.
– Чёрт… – проворчала я, оценивая, не разбился ли вовсе аппарат, иначе мне будет невозможно позвонить родителям. А мне так их сейчас не хватает.
Вошедший в палату высокий мужчина в медицинском одеянии подобрал его с пола.
– Доброе утро, – протянул он мне его.
Я забрала свой телефон из его большой руки. Потом подняла взгляд и встретилась со светло-карими глазами. Мужчина был явно старше меня.
«Доктор Старков» – прочла я на его бейдже.
Так вот кто меня оперировал. И спас. Когда его не просили…
Я нахмурилась вместо ответа. Для меня это утро совсем не доброе…
3.
– Доктор Старков, – кивнул он мне. – Константин. Я буду вас курировать.
– Здравствуйте, – выдавила я из себя.
Старков прошёл к окну и раскрыл перед собой папку с моим именем.
– Воронцова Лада Михайловна, – прочёл он. Потом хмыкнул, полистал ещё карту, затем поднял на меня свои светло-карие глаза. – Двадцать три года.
Я молчала. Свои данные я и так знаю. Для чего он их проговаривает вслух? Так все врачи делают?
– Открывайте живот, – сказал он, когда я так ничего и не ответила. – Я осмотрю шов.
С его помощью я легла на подушку удобнее. Чуть приподняла подол сорочки, которую мне надели после операции, и застыла на месте. Мне придётся задирать ее почти до груди, открывая ноги и бельё, чтобы врач смог посмотреть шов на животе. Искоса глянула на доктора – молодой ещё мужчина, пусть и старше меня, он будет смотреть на меня, почти голую, и касаться? Да я и поднять сорочку не смогу одной рукой… Ему придётся мне помогать. Боже, это ужасно! Но я же не могу не давать осмотреть себя…
– В чём дело? – изогнул он одну бровь.
– А нельзя назначить мне доктора-женщину? – спросила я.
– Нельзя, вас уже курирую я, – ответил невозмутимо врач. – Я вас оперировал и хочу знать, как себя ведёт шов. Чего вы стесняетесь?
– Вы – мужчина… – смущённо ответила я.
– Я – врач, – отметил он. – И вы мне интересны исключительно как пациент. Для вас лучше, если я проконтролирую ваше выздоровление. Так что – будем лечиться или капризничать?
А нужна ли мне эта жизнь? Меня спросили, хочу ли я быть здоровой? Мне совершенно всё равно, что с моим швом… Болит только очень, хотя за душевной болью я почти не замечала физической.
Но, наверное, будет плохо, если шов как-то не так станет заживать, воспалится или что ещё… Этот врач проводил операцию, пусть сам и оценивает свою работу. Чего я действительно испугалась? Врач – существо бесполое.
Я
