получив такую жесткую реакцию с моей стороны, теряется:
– Ммм…а в чем проблема? Александра была на всех переговорах, владеет всей информацией.
Ты, блин, даже не представляешь, какой информацией она владеет, каким звездецом, способным меня размазать и привести к полнейшей катастрофе.
– И вообще, ты же сам видел и знаешь, что она очень ответственный работник. К тому же кто-то должен присмотреть за Верой и помочь при выписке.
– Юрий Константинович, при всем моем уважении, – с трудом возвращаю себе деловой тон. Не хватало еще чтобы по моей истерике кто-то о чем-то догадался, – но согласитесь, умения презентовать себя, приносить кофе и бойко переключать слайды во время выступлений непростительно мало для такой серьезной работы. Сколько она у вас работает? Шесть месяцев? Десять? А сколько мы с вами к реализации этого проекта шли? Два года! Так что не сочтите за грубость, но на ее месте я хочу видеть кого-то более компетентного.
– Я буду полностью контролировать процесс. По каждому мало-мальски важному вопросу она будет отчитываться и спрашивать дальнейших распоряжений. Гарантирую, что буду все держать под контролем.
– Зачем мне этот испорченный телефон? Вы знаете, что у нас очень комфортные условия сотрудничества и никогда никаких рамок не было. Но здесь я вынужден проявить твердость. Мне нужен другой сотрудник с вашей стороны.
Юрий Константинович явно расстроен таким разговором:
– Я не понимаю…
– Считайте это моим принципиальным условием…для дальнейшего сотрудничества. Согласитесь, нет смысла портить отношения из-за такой мелочи.
Я готов на все, лишь бы убрать змею со своей территории.
Елецкий чувствует сталь в моем голосе и все-таки идет на попятный.
– Хорошо. Я постараюсь решить этот вопрос в ближайшее время.
Я очень надеюсь, что это «ближайшее время» будет ограничено несколькими днями, иначе я за себя не ручаюсь.
Ослабляю галстук, прежде чем вернуться в кабинет. Мне нечем дышать, красноволосая змея забирает весь мой кислород. Но это мелочи, потому что ей по силам забрать гораздо больше.
Она встречает меня вопросительным взглядом, но вслух ничего не спрашивает. Ждет, когда займу свое место.
Я не вижу смысла юлить и подслащивать пилюлю.
– Я попросил Елецкого прислать кого-то вместо тебя.
Александра удивленно поднимает брови:
– Почему? Я прекрасно справлюсь с этой работой, – в голосе ноль эмоций, но прищур меняется. Становится более хищным.
– Потому что я не ем, там, где нагадил. И не мешаю рабочее с личным.
Надо же, какой грозный и принципиальный. Где вчера мои принципы были, когда имел ее прямо на этом столе?
Алекса молчит. Ждет продолжения, и по ее лицу ничего невозможно понять. Взгляд все такой же убийственно прямой, как у кобры перед броском.
– То, что вчера произошло – было ошибкой. Эйфория от сделки наложилась на…, – пытаюсь подобрать определение своему
