стали испытывать в самых разных системах, и всякий раз оказывалось, что эффективность работы этих систем возрастала на десятки процентов, а то и в разы. Неизвестно было, что происходит внутри этих «головок сыра» – к ним подводили исходные данные, на выходе получали результат – это были «чёрные ящики», но поскольку нашли их на Марсе, то называть их стали «красными ящиками». Официальное же их название «Универсальные регуляторы Джойса» – УРД.
Но самое интересное оказалось в другом. Когда УРД подключили к системе регулирования транспорта в Нью-Йорке, пропускная способность улиц не только возросла в два раза, а число аварий уменьшилось наполовину, но, чего уж никто не мог ожидать, резко уменьшилось число аварий со смертельным исходом! И вообще, в городе сократилась смертность, чего не удалось объяснить ускорением прибытия машин скорой помощи. Появились данные, что «ящики» регулируют не только электронные системы, но каким-то образом влияют и на системы биологические. Так, в доме Джойса комнатные растения цвели как сумасшедшие, а сам Джойс в 70 лет женился на молоденькой, и у них появились дети. Поползли слухи о чудесных исцелениях и даже о воскрешениях. ООН наложило свою лапу – вывоз «ящиков» с Марса был запрещён. Появились сталкеры и чёрный рынок, на котором «красные ящики» стоят миллионы. А ваша задача – воспрепятствовать попаданию «ящиков» на чёрный рынок? Не так ли? – и Сикорский с улыбкой посмотрел на капитана.
Теперь капитан Брант увидел смеющееся лицо консультанта вблизи и разглядел на дне его глаз затаившуюся печаль. Снова внутри капитана прозвучало загадочное: «Плохи наши дела…» – и наступила темнота и тишина.
Тишина длилась долго, пока её не нарушил посвист ветра где-то совсем близко. Перед глазами посветлело, и в поле зрения оказались кроличьи лапы. Передние кроличьи лапы чинно расположились перед ним на краю снежной норы и это были ЕГО лапы. Снизу, от дороги – он откуда-то знал, что там дорога, – послышался звук захлопнувшейся дверцы большой машины. ОН потянулся и выглянул из норы – перед НИМ расстилалось большое заснеженное поле. Оно поднималось вправо вверх к темнеющему лесу. Слева тянулась дорога, но машины отсюда видно не было – её закрывал крутой откос. В морозном воздухе слышно было, как работает двигатель. Но вот двигатель заурчал громче, завыл, и машина уехала. Снова стало слышно только посвистывание ветра, колышущего сухие стебли бурьянов, – нора была на меже. ОН хотел было задремать снова – выходить на кормёжку было ещё рано, – но тут, как будто поражённый током, вздрогнул всем телом. Пространство напряглось, всё вокруг насторожилось, даже бурьяны кивали уже не так бессмысленно – между их стеблями стало видно шевелящееся чёрное пятно. ОН всмотрелся: маленькая человеческая фигурка посреди поля, проваливаясь в снег, поднималась вверх по склону. Это была женщина.
И тут же Брант осознал себя снова в кают-компании. Сикорский всё ещё смотрел на него, ожидая ответа. Капитан поморгал, увлажняя пересохшую роговицу, и подумал: «Секунд десять…», – а вслух сказал:
– К этому вопросу мы вернёмся позже, а сейчас пора на пост.
В
