им довольно кучерявая речь сейчас не пройдет и попытался лаконично раскрыть сущность проекта. Он внезапно почувствовал, что именно так надо говорить об издании историко-краеведческого альбома о Великом Новгороде, предназначенного для детей.
– Книга, как я вам писал, носит краеведческий характер – она посвящена истории Великого Новгорода…
– Да, я внимательно прочитала аннотацию, которую вы нам выслали, однако из нее не совсем понятно, кому конкретно адресована книга. И вообще, она учебная, научно-популярная или художественная?
– Я как автор затрудняюсь однозначно ответить, потому что сложно представить себе не только вашего земляка, но и любого другого русского человека, который был бы равнодушен к истокам нашим…
– Имеются таковые, и вы, вероятно, знаете их тоже. Однако давайте все-таки ближе к нашим… Мы заинтересованы, конечно, в подобных изданиях, тем более что будет использована реклама нашей фирмы. А вот в каком виде вернутся наши затраты и вернутся ли?
Повертев в руках папку с проектом книги, она продолжала:
– Вы согласитесь, конечно, что времена сейчас сложные, впрочем, вряд ли они бывают совсем уж простые. Мы отзываемся на спонсорство, однако поймите нас, также нуждаемся в поддержке. Вот почему я хотела бы узнать, какой эффект будет иметь ваша книга.
– Это нужно детишкам.
Перевернув всего пару страниц, эта эффектная женщина вдруг как-то сникла, а пальцы ее вдруг затряслись. Казалось, свинцовая туча проникла с улицы, исказив ее лицо. Женщина неожиданно метнулась к окну. Михаил, скосив глаза, увидел открытую страницу с его любимой фотографией, где румяные мальчишки мчатся на деревянных конях к солнечному диску.
Пауза затянулась, и Михаил не решился прервать ее. Эта странная ситуация доказывала свою реальность только шелестом страниц – Михаил теребил образцы будущей книги. Послышался еле удерживаемый вздох:
– Чьим детишкам?
Не успел Михаил сосредоточиться на этом странном вопросе, как женщина хрипло выдавила:
– В общем, пока ничем не могу вас порадовать. Надеюсь, что наступят новые времена. Всего доброго! – И она излишне резко схватила трубку телефона и начала крутить диск, хотя глаза ее были устремлены в окно. Выходя из помещения, Михаил заметил, что на подоконнике стояла фотография улыбающегося мальчика.
– Вы простите Кристину Игоревну, ведь ей отказали в суде – этот убийца ее сына остается на свободе, а она уже столько заплатила адвокату.
Уже в приемной он успел услышать скуление, которое вначале спутал со звуком телефонного диска. Оглянувшись, Михаил успел запечатлеть женский силуэт на фоне окна, сгорбленный от великой, почти неземной тяжести. «Так выглядит само горе», – непроизвольно проснулся в нем фотограф, и этот несуществующий снимок отпечатался в его сознании, еще долго сопровождая повсюду…
