проживания, досталась ему вместе с ключами от «соты» – стандартной жилищной ячейки для достигших рабочего возраста юных объектов, – аллюзия к щедрости Зверя. Условно бесплатная комната со встроенной мебелью стандарта А5, как и номер фамилии, вручались объекту пожизненно.
Предполагалось, что система будет приглядывать за объектом вплоть до Обряда, чтобы: «…собственность благодетелей», – как сказал им директор на выпускном, – не наделала глупостей. На деле же, вездесущая «тварь» исполняла роль надзирателя; беспрестанно нудила, следила за ним и строчила отчёты для полиции нравов. Вероятно, поэтому его «бесконечность», лёгким касанием пальцев Джун, превратилась сначала в «восьмёрку», а затем, в «двойную петлю».
Усилием воли Алекс заставил себя улыбнуться. Он знал – Удавка следит не только за сказанным.
– Включить телевизор?
– Как хочешь.
– Новости? Сериалы? Эстрада? Магазин на диване?
– Без разницы.
– Я включу местные новости.
– Кто бы сомневался.
– Как ваш законный помощник я обязана следить за тем, что вы смотрите. Свободный объект…
– …потому и зовётся свободным, что знает, что правильно для него. Слышал сто раз.
– Повторение – мать ученья.
«Просто, ещё одно утро. Зверь тебя побери…»
– И кстати, – голос Удавки сделался соблазнительно томным, – с днём создания, Алекс. Подумать только, – судорожный всхлип, – наш мальчик стал взрослым.
Алекс скривился. Как говориться, от злого тюремщика до доброго трансвестита – всего один шаг.
– Спасибо Алиса. Ты – душка.
Попытка обидеть Удавку была такой же бессмысленной как желание таракана быть хозяином холодильника.
– Сколько раз я просила называть меня Максом. Пять лет! – в голосе появилась надрывная нота. – Пять лет я растила его, заботилась, не спала по ночам, и вот она, благодарность!
– Смени голосовые настройки и тогда я буду звать тебя Максом.
– Я – небинарная личность и прошу относиться ко мне с уважением.
Алекс презрительно фыркнул и отправился умываться. Санузел стандарта А8 с унитазом и раковиной был любимым местом в квартире – здесь не было камер. Открыв предварительно единственный кран, он прошептал восьмое ругательство:
– Ты вообще не личность, грёбаная тварь.
Поначалу, игры Удавки смешили его; ужимки машины представлялись ему забавной безделицей, обычным желанием неживого иметь своё БЫТИЕ. «Комплекс нежити» – так он назвал желание «Умного Дома» быть доминатом.
Он взвыл через месяц. В бесконечных спорах с программой стали теряться заветные баллы; Алекс смирился – глупо не плыть по течению вместе со всеми.
Как дурак, он стоял и смотрел на своё отражение в зеркале. Оттуда на Алекса хмурился тип: бледный, небритый, худой, с волнистыми чёрными волосами и глазами буравчиками
