Поехали, бать, в Москву.
– И что там делать будем?
– Да что угодно! В «Луже» торговать. На курсе доллара химичить.
Безумные мальчишеские планы. Но предложить альтернативу – чтоб сына заинтересовало – Юрий Михайлович не смог.
И в семнадцать лет Диня скопировал предательство матери. Даже записку оставил почти такую: «Пап, уехал. Не ищи».
По идее, можно было написать заявление, вернуть парня домой – все-таки несовершеннолетний. Но Юрий Михайлович сам учил сына, чтоб самостоятельно отвечал за свои поступки. Пусть пробует. Набивает шишки.
В отличие от жены Диня с концами не исчез. Присылал иногда открытки, пару раз денег перевел – приличные суммы.
А в девяносто девятом в дом к Юрию Михайловичу пришла милиция. Сын – который уверял, что занимается исключительно честным бизнесом, – стал фигурантом уголовного дела по фальшивым авизо. Следствие предполагало, что отец прямо или косвенно тоже замешан. Предъявили ордер, обыскали дом. Соседи с любопытством глазели на милицейские машины во дворе и у калитки.
Когда уехали, – естественно, ни с чем, – у Юрия Михайловича и случился первый инфаркт. Он успел вызвать скорую, надолго попал в больницу. А сын не то что не приехал – даже не позвонил. И появился только через несколько лет.
На порог его отец не пустил.
Самолет набрал высоту. Митя устал разглядывать небо над пеленой туч и задремал у иллюминатора. Таня старалась держаться холодно, но рассказ Дениса ее захватил. Прежде тот почти не рассказывал о себе, а подноготную симпатичного мужчины узнать всегда интересно – даже если твердо решила, что ничего общего у тебя с ним не будет.
– Авизо тогда были – золотое дно. Но, конечно, дело опасное. Многие коллеги вообще бесславно полегли, так что в тюрьму пойти был не худший вариант, – продолжал Богатов. – Туда, впрочем, тоже не хотелось. Подсуетился, кого надо подмазал – в итоге проходил свидетелем. Но ледок тонкий, того и гляди в полынью ухнешь. Едва аннулировали подписку о невыезде, адвокат сказал: «Вали-ка ты отсюда. Как можно дальше». Я послушался. Из России сбежал. Устроился на круизный лайнер. Больше года колесил по Карибам, работал дилером в казино. Завязывал заодно полезные связи – на кораблях много интересного народу, а дилерам с игроками болтать не запрещается. Когда контракт истек, задержался в Санто-Доминго. Вел там кое-какой бизнес. Отцу пару раз писал. Он не отвечал, и я думал: злится просто. Адвокат говорил: его тоже хорошо потрясли. Ладно, думал, вернусь в Россию, сразу поеду в Абрикосовку, куплю бате катер новый, извинюсь-покаюсь. А про инфаркт и не знал ничего. Когда смог появиться в стране, первым делом к нему. Специально нагрянул без предупреждения, хотел сюрприз сделать. Но отец меня не простил. Сколько ни пытался объясниться, одно талдычил: «Ты мне не сын. Не имею дела с ворами». Бился, бился, так и плюнул, уехал ни с чем. Несколько раз деньги ему высылал – всегда возвращал, гордец. Сначала я хотел отношения наладить, голову ломал, как к нему подкатить. Но потом подумал:
